Махновцы

[Валентин Терлецкий]

Спасибо форумчанам за проявленный интерес!
Спасибо, что такой форум существует!
К моему превеликому сожалению, сам я прадеда не застал – он умер, когда я был еще совсем маленький, в конце семидесятых годов прошлого века. Все его воспоминания – это со слов моего отца, который рос на том же хуторе, и моей матери, которая приезжала, уже потом, к ним в гости с отцом. Кстати, жил прадед потом (и сейчас живут родственники мои), после распашки под чернозем хутора Гурьевки, в селе Великая Александровка на Херсонщине. В детстве я как-то просто прислушивался к их рассказам, а вот теперь, когда тема стала меня волновать серьезно, я припер отца к стене, и попросил рассказать все, что он помнит. А я уже записал с его слов.
Прадеду запрещала про все это рассказывать его жена – мол, «да помолчи ты, старый хрыч, не болтай лишнего!» Однако, в селе случались большие и маленькие праздники, и когда прадед опрокидывал рюмашку-вторую, тогда его можно было разговорить, «поки баба нэ чуе». Его даже подзадоривали: «А расскажи нам, Савелий, как ты у Махна воевал!» Он отвечал: «Да что там у Махна, я у самОй Маруськи Никифоровой воевал!»
Так вот. То ли в конце 1917, то ли в начале 1918 года (была зима) к ним на хутор нагрянул отряд Маруськи Никифоровой, и она начала проводить принудительную мобилизацию всех мужиков в свой полк. Прадед воевать не хотел, аж до слез не хотел, и спрятался в погребе, где просидел три дня. «Маруська» за отказ идти к ней в отряд расстреливала, что и сделали с некоторыми из хуторян. Но прадеда нашли, достали из погреба, и мобилизовали вместе с его кобылой, на которой он потом и воевал. Кстати, таких «мобилизированных» у нее в отряде было достаточно много.
Прадеду выдали винтовку и патроны, хотя в отряде он отвечал за поставку фуража лошадям, кормил их и поил. Их отряд участвовал в захвате города Елизаветград, и жестоких боях за город потом. Про своих однополчан прадед говорил: «Лихие были ребята, никого не боялись». А его жена, прабабка, добавляла: «Ага, грабили заводы и поезда».
Потом они с боями прошли всю Украину, и оказались в Ростове, где их полк был почти полностью разгромлен немцами. Маруська куда-то исчезла, а прадед чудом уцелел и стал ночами пешком добираться из-под Ростова до родного хутора – голодал и все боялся, что его поймают и расстреляют.
Потом он какое-то время отсиживался на хуторе, пока его повторно не мобилизовали в Армию Махно. (Слово «мобилизовали» у него звучало постоянно, что примечательно в условиях того времени). Он поначалу попадал в разные соединения, но затем стал отвечать за поставку фуража в бригаде товарища Забудько. Самого Батька Нестора Махно Савелий Яковлевич видел неоднократно, и даже слушал его выступления на митингах в Гуляй-Поле, и других городах. Насколько я понимаю, это был 1919 год.
Еще одна примечательная фраза прадеда: «Били мы в то время белых, красных и бандитов». Несколько раз его отпускали домой «на побывку», когда в стране «лютовал сыпняк». Последний раз его «мобилизовали» в 1921-м. При каком-то бешенном отступлении он был ранен – несколько суток они скакали по степи, и в их тачанку попала бомба с «ероплана» (!). Тачанку разнесло на куски, а прадеда выбросило и стукнуло головой об оглоблю, перебило нос и раздробило лицо.
Он вернулся на хутор, тихо-мирно женился, и начался «колхоз». Про свое участие в Повстанческой Армии он долго молчал, знала только его жена и близкие родственники.
И еще одна очень интересная деталь. Его друг с соседнего хутора, талантливый гармонист, служил у Махно в «гармонической роте». По словам прадеда, была такая в Армии – туда зачисляли всех музыкантов, и они развлекали повстанцев на привалах, играли на полевых свадьбах, и даже устраивали концерты после митингов.
И еще одно. Когда я уже был школяром, я ездил в их село к родственникам. И у прабабки был сундук с имуществом ее личным и прадеда. Она говорила, что «никто сейчас ничем из молодежи не интересуется, а вот она – история – лежит прямо под носом». В сундуке были очень интересные вещи, которые я, как мальчик 7-8 лет, естественно захотел сразу же заиметь в своем распоряжении. Но прабабка не отдала, только показала. И сразу закрыла сундук. Там было кое-что из старинного оружия и флаг, правда, не махновские – еще казацкие, запорожские. Но это уже другая история.