Цитата:
Сообщение от Socrates
Шаркан, серьезно? А еще писатель-фантаст. Упрекать художественную литературу в отсутствии исторической (тоже большой вопрос что это такое) правды?
Тогда и двух других Толстых, и Хемингуэя, и Маркеса, да кого угодно можно обвинить в предвзятости. Историю же изучают не по романам.
|
Фантастика и историческая проза - это совершенно разные жанры художественной литературы, со своими специфическими законами: то, что можно и нужно в одном жанре, нежелательно или просто нельзя в другом.
Историю изучают, конечно, не по романам. Но историю изучают специалисты, которых доли процента от общего числа населения (даже с любителями - все равно подавляемое меньшинство получится). А вот формирование МАССОВОГО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ об истории осуществляется именно на основе художественных произведений (литература, кино и др.).
Из этого есть два серьезных следствия:
1) Если реальные исторические факты противоречат сложившемуся (благодаря литературе и проч.!) представлению об истории, - их крайне сложно донести до публики, до общества, даже (!) до научной общественности. Это ярко видно, скажем, на примерах проблемы "монголо-татар" и "монголо-татарского ига", на истории революции и гражданской войны в России, - в т.ч. и махновщины. Стереотипы оказываются сильнее фактов. В общественной жизни роль писателя (издателя, режиссера, актера) оказывается гораздо важнее, чем роль ученого.
2) Государство с 18-19 вв. сделало из п.1 свои выводы, проталкивая одни конкретные произведения с конкретной исторической направленностью (включение в программу образования, система госпремий и т.д.) и ограничивая доступ к другим произведениям с другой направленностью (система цензуры и проч.). Формирование общественного мнения о собственной истории - слишком важное дело, чтобы государство могло оставить его на самотек.
Конкретно по поводу
исторической правды.
Естественно, четкая грань между допустимым и недопустимым в художественной литературе отсутствует. Но ясно, что есть некие правила, которые нельзя нарушать. Напр., если в каком-то романе Пенелопа следит за перемещениями своего Одиссея по новостям СNN, а Ахилл обстреливает Трою из минометов, - это уже не историческая литература, а альтернативно-историческая фантастика.
Но вот Василий Ян в своей трилогии "Нашествие монголов" ("Чингиз-хан" и "Батый" в детстве относились к числу моих любимых книжек) нагородил кучу недостоверностей. Он включил туда т.н. "Битву при Оломюце", хотя знал, что это событие вымышлено в 19 веке. Он сделал Плоскиню, воеводу/князя загадочных бродников (славянский народ, воевавший против Киевской Руси в союзе с татарами), обычным бомжом-бродягой, монгольским пленником. Он перенес гибель Чингзизова сына из Булгара в Киев (это как если бы в каком-то романе Паулюс сдался не под Сталинградом, а в Арденнах, не Красной армии, а американцам, - представляете, какой сейчас был бы скандал с таким произведением!). И т.д., причем четко зная, что пишет неправду. Всему этому Ян дал теоретическое обоснование: "героические личности должны быть не такими, какими они были в действительности, а какими они должны быть, чтобы стать идеалом". Вопрос - почему "должны" - имеет четкий, хотя и не озвученный ответ: чтобы "правильно" воспитывать (за то Ян и получил Сталинскую премию). - Допустима такая вольность с фактами в художественной литературе или нет? По моему мнению, недопустима, - во всяком случае без того, чтобы сопроводить текст комментариями, в которых читателю объяснят: "вот этого не было", "это было совсем не так", а "этот ключевой персонаж на самом деле вел себя совершенно противоположным образом".
Вот с этой точки зрения я и рассматриваю исторические произведения Алексея Толстого о ГВ как недостоверные, а потому, в силу их раскрученности и в силу явного таланта графа, - как вредные.
Древовидный вид