Иван Помидоров
"Лучшая книга о Махно"
Василий Голованов. "Тачанки с Юга. Художественное исследование махновского
движения". Издательство "МАРТ", Москва, 1997, издательство
"Дикое поле", Запорожье, 1997 o 454с., илл.
Герой гражданской войны и газетных публикаций перестроечных лет Нестор Иванович
Махно в последнее время не был обласкан общественным вниманием. Тем удивительнее,
что именно сейчас, после пяти лет отлеживания "на полке", вышла
книга известного журналиста Василия Голованова "Тачанки с Юга. Художественное
исследование махновского движения". Пять лет ожидания, перед ними -
три года работы, три года, проведенные в архивах и в беседах с еще остававшимися
(тогда) в живых участниками и очевидцами махновщины, а еще раньше - лет
шесть внутренней подготовки к этому, как знать, не главному ли делу жизни
автора? Как сказал об этом он сам: "В 83 году я закончил Университет
и меня клонило все левее и левее, пока не доклонило до Махно, который сознательно
разрушал систему, выстроенную большевиками. У меня были личные счеты с той
властью и году в 89-м я бы, наверное, присоединился к Махно. Это была моя
козырная карта, которую я держал-держал и вот - вытащил". Но где ты,
удаль 89 года? Представляя книгу коллегам по перу и своре критиков, Василий
Голованов первым делом... вытащил револьвер, попросил излишне впечатлительных
особ удалиться и, от греха, приоткрыть форточки. Однако выстрела не последовало.
Пистолет дал осечку.
Осечку дал и весь вечер, исполненный политкорректности, весь какой-то вялый
и немощный, при том, что стиль общения задавал бенефициант. Подумалось даже:
"Если Голованов так не любит своего героя, почему же он написал о нем
такую большую (450 стр.) и очевидно сочувственную книгу? Если любит - то
почему говорит о нем так бесстрастно??" Махно высосал Голованова. Решительно,
но по-прежнему вяло, он сообщил, что ни фигурой атамана, ни историей вообще
он больше заниматься не будет. Похоже, Голованов изо всех сил стремится
вырваться из объятий этого прекрасного и страшного человека. Не получится
теперь: вышедшая книжка не даст. Много ли было правки за те пять лет, что
книжка ожидала публикации? спросили автора. - "Нет. Я просто угрюмо
ждал, пока она выйдет. Править было нечего, потому что я писал ее современным
языком, языком, свободным от марксистских штампов типа "кулачества"
и "середнячества". В доказательство процитируем самого Голованова,
но - письменного - перед листом бумаги он куда более убедителен, чем перед
снобистской аудиторией литературного салона:
"...Анархизм, оказавшись в центре внимания этой книги, ставит нас перед
проблемой свободы. (...) Может показаться, что битва за свободу проиграна.
Найдется предостаточно аргументов в пользу того, что мы движемся к полностью
несвободному обществу, где тотальное управление людьми будет осуществляться
с помощью денег и смыслов, навязанных человеку рекламой или пропагандой...
И тем не менее, проблема свободы возникает вновь. Она возникает несмотря
ни на что. И это оставляет нам надежду. Сейчас я говорю уже не об анархической
свободе, и вообще не о политической свободе, а о свободе, как о величайшей
загадке, стоящей и перед каждым из нас в отдельности, и перед всем человечеством..."
А кстати, говорит Голованов, на парижском кладбище "Пер-Лашез"
есть только три граффити, три оставленных на стенах несанкционированным
баллончиком краски выражения фанатизма и пылкой народной любви - сегодня,
в 90-е годы: "Oskar Wilde forever!", "Jim Morrison"
и "Viva Nestor Mahno!" Задумаемся над этим.
Публикация: Журнал "УТОПИЯ" лето 1998 Москва
|