"Между белыми и красными". Катерина Курджинская

Одна из легенд гласит, что на священнике, крестившем Нестора, от пламени свечи загорелось облачение. По народному поверью, это значит, что родился разбойник, коего свет не видывал.

Нестор Махно родился 26 октября 1888 года. Отец его при регистрации новорожденного "убавил" сыну год и записал 1889-м. Крестьяне иногда шли на такую хитрость, чтобы не забирали совсем уж юных сыновей в армию. Кстати, гораздо позже этот год спас шальному Нестору жизнь - из-за малолетства его вместо виселицы приговорили к каторге.
Отец семейства умер рано. "Пятеро нас, братьев-сирот, мал мала меньше, остались на руках несчастной матери, не имевшей ни кола ни двора. Смутно вспоминаю свое раннее детство, лишенное игр и веселья, омраченное сильной нуждой и лишениями, пока не поднялись на ноги мальчуганы", - вспоминал Махно в мемуарах (написанных, кстати, на русском - "мову" батька знал неважно). Совсем еще мальчиком Нестор пас волов и забивал гвозди в мастерский некоего господина Кернера. А между работой кнутом и молотком успевал наведываться в школу. И учился бы хорошо, кабы не коньки. В какой-то момент мальчишка пристрастился к ним настолько, что стал в школе довольно редким гостем. Однажды катание чуть не угробило Нестора - на масленицу провалился под лед и чуть не утонул. После воспитательных мер матери куском скрученной веревки парнишка стал более прилежным учеником.
В 16 лет Нестор поступил чернорабочим на чугунолитейный завод. Там он стал активным членом театрального кружка, а осенью 1906 года уже пополнил ряды местной группы анархистов. Вскоре его арестовали за незаконное хранение пистолета, но попервах отпустили.
А через год Нестор оказался замешанным в перестрелке и ранил крестьянина. Его задержали и опознали, но соратники-анархисты то ли припугнули, то ли подкупили свидетелей, и те отказались от первоначальных показаний. Юный анархист опять легко отделался.
В убийствах Нестор непосредственно не участвовал, но и просто причастности к анархистам для военно-полевого "столыпинского" суда, перед которым предстали со временем подельники, было достаточно, чтобы отправить на виселицу. Махно спас дописанный отцом год и хлопоты матери: смертную казнь заменили каторгой. Шесть лет закованный в кандалы Нестор провел в Бутырской тюрьме. Здесь он читал книги, начал писать стихи, завел знакомство с анархистом-террористом Петром Аршиновым (Мариным) и прошел, так сказать, школу терроризма.
Махно и Аршинова освободила революция. Нестор вернулся домой и женился на крестьянке Насте Васецкой, с которой вел из тюрьмы переписку. У них родился сын, но ребенок вскоре умер. Брак распался. Зато Махно быстро выдвинулся в гуляйпольскую правящую верхушку. В 1917 году его избрали сразу на пять общественных должностей.
Махно побывал в Таганроге, Поволжье, Москве. Увиденное в "красных" губерниях анархиста насторожило. Объявленную большевиками диктатуру пролетариата он расценил как попытку расколоть трудящихся. Не изменили его убеждений и беседы со Свердловым и Лениным в Кремле. "Нет партий, - сокрушался тремя годами позже батька, - а есть кучки шарлатанов, которые во имя личных выгод и острых ощущений уничтожают трудовой народ".
Разочарованный Махно вернулся в Гуляйполе - поднимать трудящихся под черным знаменем анархии на бой с оккупантами. Он методично совершал налеты на богатые немецкие хутора и имения, убивал немцев и офицеров армии гетмана Скоропадского. Дерзкий анархист однажды переоделся в гетманский офицерский мундир и явился на именины к помещику, бросив в разгар торжества, когда гости пили за поимку "бандита Махно", на стол гранату. Оставшихся в живых прикончили штыками. Усадьбу сожгли. Кстати, батька не был антисемитом, как порой о нем писали, ведь анархизм по природе своей интернационален. При Махно отдельные повстанцы громили евреев, но массовых погромов - таких, как при белых и красных, не было. А автора плаката "Бей жидов, спасай революцию, да здравствует батька Махно!" Нестор приказал расстрелять.
Анархисты пользовались всенародной поддержкой, потому что, в отличие от белых и красных, местных жителей не грабили. И не давали грабить их своим временным союзникам большевикам. "На самом деле я за грабежи, как и за насилие вообще, расстреливал всех, - писал позже Нестор. - Конечно, среди расстрелянных оказались, к стыду большевиков, все почти лица из наспех сколоченного Кайдацкого большевистского отряда, которых сами же большевики арестовывали и окрещивали их махновцами".
Кстати сказать, батька твердо стоял за свободу слова. И даже газеты, допускавшие критику махновской власти, продолжали издаваться.
Для карателей он был неуловим. Ядро отряда составляла небольшая мобильная группа, а на крупные операции Махно созывал добровольцев. Сделав дело, мужики расходились по хуторам, а батька с двумя-тремя десятками бойцов исчезал. Но всегда возвращался. Петлюровские части так и не смогли занять район махновского Гуляйполя, в котором Нестор налаживал мирную жизнь: строил школы, детские коммуны, госпитали, мастерские. Жилось махновцам вольготно. Культпросвет повстанцев давал спектакли, регулярно устраивались грандиозные пьянки с участием самого батьки. Большевикам же этот "анклав свободы" не нравился. В центр шли депеши, дескать, это государство в государстве, в котором собраны все силы левых эсеров, анархистов, отъявленных бандитов и рецидивистов. Тем не менее, махновцы вошли в оперативное подчинение Красной Армии и развернули бои против Деникина. Однако большевики держали махновскую армию на голодном пайке, а затем и вовсе приняли решение ликвидировать Махно. Батька с небольшим отрядом исчез в гуляйпольских степях. Красные расстреляли нескольких видных анархистов. В ответ московские анархисты взорвали здание горкома партии в Леонтьевском переулке.
Набравшись сил, Махно начал воевать против белых и красных одновременно. Потом вновь воевал за большевиков. Но очередной период союза с красными продлился недолго - против остатков батькиной армии были брошены части Красной Армии. С горсткой оставшихся в живых бойцов и верной женой Галиной Кузьменко Махно прорвался к Днестру и ушел в Бессарабию.
Личная жизнь Нестора Махно не менее загадочна, нежели политическая. Многие биографы рисуют батьку невиданным развратником. Другие уверяют, что он был как голубок верен своей второй супруге Агафье-Галине. Она стала его настоящей боевой подругой и хоть не разделяла политических взглядов мужа, довольно быстро овладела военными премудростями и достаточно хладнокровно наблюдала кровавые расправы над большевиками.
Остаток жизни Нестор Махно провел в эмиграции - в Румынии, Польше и во Франции. В Париже активно занимался пропагандой идей анархизма. Чтобы были деньги на жизнь, ему приходилось работать на киностудии, сапожником. Правда, организм Нестора был ослаблен многочисленными ранениями и застарелым туберкулезом. Умер он в парижском госпитале 6 июля 1934 года. Похоронен на кладбище Пер-Лашез.

А вопрос, кем же был для Украины Махно, до сих пор мучает нацию.

Опубликовано: Киевские ведомости №235 (2749), 25 Октября 2002.