"Нестор Иванович Махно"
Неизвестен

Конец октября 1888 года. Украинское село с вольным названием Гуляй-поле. В местной церквушке - накатанный веками обряд крещения. Распевно читая молитву, священник осеняет крестным знамением младенца - в тот же миг от пламени свечи на нем вспыхивает ряса. Впрочем, пламя быстро сбивают находящиеся рядом служки. Но прихожане, ставшие свидетелями досадного инцидента, переглядываются. Слышен любопытный шепот: "Чей ребенок-то?" - "Ивана да Евдокии Махно", также шепотом отвечают более глазастые. Под разукрашенный небесной жизнью храмовый купол возносится суеверный вздох: примета говорит о том, что малец этот, Нестор, разбойником будет, какого, может быть, свет еще не видывал!..
Первое дело
Первое его дело - налет на дом торговца Брука. Навар "на нужды голодающих" - 151 рубль. Потом в масках, очевидно, взятых напрокат в театральном кружке, вламываются к заводчику Кернеру. Тот отдал 400. И понеслось - банки, почтовые поезда и дома, дома, дома… Куда идет награбленное? В кабаки? На девок? Если бы! Деньги идут в типографию, где чудаковатые разбойники печатают прокламации с призывом к "мировой социальной революции".
Прикрыли дружный союз экспроприаторов в 1910 году. От неминуемой виселицы Нестора спасает мнимое несовершеннолетие: в свое время родители, дабы подольше не отдавать сына в армию, исказили год его рождения. В итоге лично П. А. Столыпин, не без досады, заменил разбойнику смертную казнь вечной каторгой в Сибири…
Из Сибири Махно за многочисленные побеги привозят в Москву, заковывают по рукам и ногам и сажают в Бутырку.
Революционная территория
В феврале 17-го - крушение Империи. Для кого-то это долгожданная свобода. Для Нестора Махно - воля. По амнистии.
Уже в марте он в Гуляй-поле в районе наконец-то появляется человек, который может четко разъяснить смысл текущего момента: "Учредительное собрание - это картежная игра всех политических партий, - слышат от Махно односельчане. - А спросите кого-либо из посещающих игорные притоны, выходил ли кто из них не обманутым? Никто!.. Рабочие и крестьяне должны готовиться к переходу всех земель, фабрик и заводов в общественное достояние - как основы, на началах которой трудящиеся должны строить новую жизнь".
Воодушевленные гуляйполевцы распускают управу, избирают Махно сразу на пять должностей, в том числе районным комиссаром, создают коммуны - сам Махно, несмотря на высокие должности равный среди равных, дважды в неделю работает в одной из них - и, вопреки приказам правительственных чиновников, прекращают вносить арендную плату за землю.
Из губернского города Екатеринославска приезжает чиновник, Махно краток: " В 20 минут покинуть Гуляй-поле и в два часа - пределы его революционной территории".
С бору по сосенке, с избы по пулемету
Весной 18-го "похабный" Брестский мир. Большевики сдают Украину немцам. Махно снова оказывается в Москве. Но принимают его уже не в Бутырке - в Кремле. Встреча с кремлевским руководством (в том числе и с Лениным) в очередной раз его убеждает, что "нет партий, а есть кучки шарлатанов, которые во имя личных выгод и острых ощущений уничтожают трудовой народ".
Махно возвращается в оккупированное немцами Гуляй-поле. Надо с чего-то начинать в новых условиях. "Когда мы вернулись в Гуляй-поле, расскажет потом Махно, - я переоделся в дамское платье, надел соответствующий грим и с товарищем Лютым в качестве барышни прошел в центр села. Здесь мы намеревались взорвать весь штаб немецко-австрийского командования. Но, когда мы подошли поближе к зданию штаба, мы заметили, что в зал веселящихся вошло несколько дам с детьми. Товарищ Лютый обратился ко мне:
Вы готовы? - и начал быстро отделяться от меня в сторону часового.
Стой, Петя! - кричу я ему вполголоса и сам от тротуара к ограде церкви. Лютый почти подбежал ко мне и взял меня под руку.
В чем дело? - спрашивает.
Нельзя убивать детей и женщин. Нужно выждать.
Федерация анархистов Екатеринослава отпустила Махно несколько ящиков винтовок. Погрузив это оружие в поезд, он приехал в Гуляй-поле. Но этого скоро стало мало. Махно не стал отбирать его силой у крестьян, хотя мог сделать это легко. Вместо этого он ограбил банк и на добытые деньги стал крестьянское оружие скупать. Первый человек, которому Махно поручил купить пулемет, вместе с пулеметом системы "Кольт" принес тысячу рублей сдачи. С ПЯТИ ТЫЩ! "Одобряют, значит, сельчане меня!" - подумал подпольщик.
Субтильный вожак
Отряд Махно был настолько активен (за пол года - более 120 налетов), что от других атаманов, также организовавших свои партизанские отряды, Нестор получает древний казачий чин старейшего - батька.
Вот как вспоминают очевидцы Махно того времени: "Невысокого роста, узкоплечий, с прямыми, обрезанными под горшок, волосами. Махно не производил впечатление, если бы не его взгляд - холодные стальные глаза прямо гипнотизировали. Своим взглядом он наводил страх не только на крестьян, но и на самых отчаянных членов отряда. (Крестьяне еще в начале революции попросили его надеть очки, так как его ВЗГЛЯД наводил на них ужас.)
Когда чувствовал опасность, Махно жестко преследовал пьянство, грабежи (за грабеж он мог собственноручно расстрелять, для пьяных одно наказание - плеть, которой он владел действительно искусно). Но когда вокруг было спокойно, он сам мог напиться до потери сознания. "Батька наш, - говорили в его отряде, - он и стакан водки выпьет с нами, и речь хорошую скажет, и в цепь пойдет…"
Страна Махновия
К ноябрю 1918 года армия Махно насчитывала около 80 тыс. человек. В ней воевали представители практически всех национальностей, населявших южную Украину. Как-то раз на станции Верхний Токмак батька увидел плакат: "Бей жидов, спасай революцию, да здравствует батька Махно!" Махно выяснил, кто это написал, и приказал расстрелять автора.
Когда в Германии начинается своя революции, немцам становится не до Украины, и под контролем Махно оказывается обширный район Приазовья. На этой территории Махно налаживает мирную жизнь.
Однако "в центр" уже идут доклады: "…Тот район представляет собой особое государство в государстве". В. Антонов-Овсеенко, посетивший Махновию в мае 1919 года, докладывает: "Налаживаются детские коммуны, школы, Гуляй-поле - один из самых культурных центров Новороссии: здесь три средних учебных заведения и т.д. Усилиями Махно открыто десять госпиталей для раненых, организована мастерская, чинящая орудия, и выделываются замки к орудиям".
Узнав о том, что в Москве голод, Махно приказывает загрузить сто вагонов пшеницей и отправляет их "голодающему пролетариату столицы".
Большевикам этот "анклав свободы", естественно, не нравится. Однако "центр" скрипит зубами, но терпит и "государство в государстве", и вольную армию, подчиняющуюся только приказам батьки. Терпит, потому что понимает без поддержки Махно Деникина не одолеть. Время от времени войско Махно даже включают в состав Красной Армии. Вначале отряды батьки получают название Третьей бригады, затем - Первой Революционно-повстанческой Украинской дивизии, а еще позже - Революционной Повстанческой армии Украины (махновцев). Но даже в составе Красной Армии махновцы автономны и подчиняются только своим правилам и законам.
Силу Махно признавали все.
Генерал Я.А. Слащов, в то время командир корпуса деникинской армии: "Это умение вести операции, не увязывающееся с тем образованием, которое получил Махно, даже создало легенду о полковнике германского генштаба Клейсте, будто бы состоявшем при нем и руководящим боевыми операциями".
Атаман Шкуро предлагал Махно перейти на сторону Деникина - тот только усмехнулся: "Буржуазия ни перед чем не останавливается. И меня, бывшего заключенного, хотят сделать генералом. Не будет этого никогда!"
В. Волин: "Батька говорил: "Главный наш враг, товарищи крестьяне - Деникин. Коммунисты - все-таки революционеры. - Но добавлял: - С ними мы сумеем посчитаться потом".
Орденосный враг
За оборону юга Украины и взятие Екатеринослава Реввоенсовет награждает Махно орденом Красного Знамени. Получая награду из рук Ворошилова, Нестор Иванович скажет: "Я воюю не за ордена, а за победу революции, так как я крестьянин. И сейчас наша цель - отстоять и уберечь победу революции от белых". Кстати, Махно достался орден за номером четыре (первый в октябре 18-го получил В.К. Блюхер). Но потом в списке первых награжденных орденом Красного Знамени кто-то густо замазал черной краской четвертую строчку…
На освобожденных от белых территориях большевики стали вводить продразверстку, а конфискованные земли использовать для организации колхозов. Махно предупреждает: "Если товарищи большевики идут из Великороссии на Украину помочь нам в тяжелой борьбе с контрреволюцией, мы должны сказать им: "Добро пожаловать, дорогие друзья!" Если они идут сюда с целью монополизировать Украину, мы скажем: "Руки прочь!""
Но уже поздно. Белая армия не без помощи Махно повержена. Центр больше не нуждается в строптивом союзнике. На Украину приезжает председатель Реввоенсовета республики Троцкий и первым делом требует выжечь партизанщину "каленым железом". Махно возражает: "Самодержавец Троцкий приказал разоружить созданную самим крестьянством Повстанческую армию на Украине, ибо он хорошо понимает, что, пока у крестьян есть своя армия, защищающая их интересы, ему никогда не удастся заставить плясать под свою дудку украинский трудовой народ. Повстанческая армия, не желая проливать братской крови, избегает столкновений с красноармейцами, но, подчиняясь только воле трудящихся, будет стоять на страже интересов трудящихся и сложит оружие только по приказанию свободного трудового Всеукраинского съезда, на котором сами трудящиеся выразят свою волю".
Большевистский Совет рабоче-крестьянской обороны Украины принимает решение ликвидировать Махно. "Я не хотел бы вернуться в Москву раньше, чем мы обезвредим Махно, - пишет Дзержинский жене. - Но, - продолжает он, - мне трудно с ним справиться, ибо он действует конницей, а у меня нет кавалерии".
Французский пациент
Махно с небольшим отрядом исчезает в лесах и издает приказ: "Врагами трудового народа являются также те, кто охраняет несправедливый буржуазный порядок, т.е. советские комиссары, члены карательных отрядов, чрезвычайных комиссий, разъезжающие по городам и селам и истязающие трудовой народ, не желающие подчиниться их произвольной диктатуре. Представителей таких карательных отрядов, чрезвычайных комиссий и других органов народного порабощения и угнетения уничтожать".
Против остатков армии Махно, Москва бросает наиболее боеспособные части Красной Армии, организуя астрономический перевес в живой силе.
Борьба Махно против "большевистской диктатуры" завершается в августе 1921 года. С горсткой оставшихся в живых бойцов он прорывается к Днестру и уходит сначала в Бесарабию, а потом в Польшу.
Ленин негодует: "Наше военное командование позорно провалилось, выпустив Махно, несмотря на гигантский перевес сил и строжайшие приказы поймать!"
Правительство требует выдачи Махно. Поляки это требование выполнить отказываются. Тогда ВЧК распространяет слух о том, что Махно якобы поддерживает связи и работает на миссию Украинской ССР в Варшаве. Поляки клюют на эту наживку и отдают Махно и его сторонников под суд.
Но уголовные обвинения не доказаны. Махно оправдывают. В апреле 1924 года с помощью немецких и французских анархистов Махно с женой уезжает в Париж, где и живет последние 10 лет жизни.
В эмиграции он понемногу работает на разных работах: декоратором на киностудии, сапожником, в редакции анархистской газеты и даже осваивает плетение туфель…
"Несколько раз в качестве переводчика я сопровождала Махно на обеды, организованные в его честь западными анархистами, - вспоминает француженка И. Метт. - Нестор пьянел от первого стакана вина, глаза его начинали блестеть, он становился более красноречивым, но, повторяю, по-настоящему пьяным я его не видела никогда…"
Он успевает написать три тома воспоминаний. Но 14 фронтовых ран и туберкулез легких и костей делают свое дело. Нестор Махно умер 6 июля 1934 года. Было ему всего лишь 45.