Взгляды анархистов на проблемы экономического переустройства общества после Октябрьской революции. О.А. Игнатьева.

Игнатьева Ольга Анатольевна - ассистент кафедры отечественной истории XX века Ленинградского государственного института культуры им. Н.К. Крупской.

Идея анархии, безгосударственности, как показывает история, всегда была тем привлекательнее, чем серьезнее кризис власти и развал экономики. Не случайно, перестроечное межвременье вновь вызвало к жизни деятельность разнообразных анархистских групп и течений. В июне 1990 г. состоялся даже их общесоюзный съезд, на котором была создана АДА - Ассоциация Движений Анархистов. Следует, конечно, отметить, что анархизм как направление теоретической мысли и как политическая сила не имеет уже того авторитета, и влияния в современном обществе, какие он имел в 1917-1920 гг., когда после Февральской революции пышно расцвели многие партии и общественно-политические течения.
В советской историографии достаточно широко освещалась история анархистского движения в 1917 и последовавших за ним годах, однако, экономические программы анархистов рассматривались лишь эпизодически. Более того, принятый у нас подход к данному явлению не избавлен от определенного стереотипа, когда взгляды идейных анархистов и действия анархо-бандитов объединяются, и за анархизмом в принципе не признается право на серьезную программу переустройства современного и модель будущего общества. Полагая большинство теоретических установок анархистов утопическими, нельзя в то же время сбрасывать со счетов их видимую привлекательность и искреннее стремление к скорейшему утверждению социальной справедливости. Эти характерные черты делают анархизм популярным и сегодня.
Необходимо отметить, что основой для всех экономико-теоретических разработок являлись идеи "апостолов анархии" - М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина, а точнее, созданное ими учение об анархистском идеале. Для М.А. Бакунина весьма характерно сочетание революционной романтики в определении отдаленных перспектив общественного развития и в полном смысле слова синдикалистской программы тактической борьбы пролетариата. В книге П.А. Берлина, изданной в 1917 г. и популярно излагающей идеи М.А. Бакунина, П.А. Кропоткина, А.Ч. Махаева, бакунинские взгляды на революционный процесс и будущее устройство мира изображаются следующим образом: "От мощных революционных ударов мир должен распасться на отдельные общины, федерации, живущие своей жизнью на коммунистических началах". Наиболее готовыми к революционному взрыву, по мнению М.А. Бакунина, являются люмпен-пролетарии [1]. Однако, ближайшая задача Интернационала - это сокращение рабочего дня и увеличение заработной платы, а средства деятельности - образование профессиональных союзов и пропаганда идей экономического освобождения рабочего класса. Ю. Стеклов, известный в 20-с годы исследователь политики мелкобуржуазных партий и групп, в трехтомном труде о жизни и деятельности М. А. Бакунина писал: "Нельзя не признать, что в этих словах содержится в зародыше вся программа так называемого "революционного синдикализма", существенными чертами которого являются: чисто экономическая агитация, профессиональная организация пролетариата вне и в стороне от государства и всех политических партий, невмешательство рабочего класса в политическую борьбу и в политические конфликты буржуазного общества, замена политической централизации централизацией экономической, а политического мира - федерацией профессиональных союзов" [2].
П.А. Кропоткин занимался экономическими вопросами еще более конкретно, но учитывая при этом опыт российской революции и первой мировой войны. В работе "Анархия", созданной еще в 1912 г. и неоднократно потом переиздававшейся, он писал: "Уже теперь мы должны стремиться к непосредственной передаче всего, что служит для производства - угольных копей, рудников, заводов, фабрик, путей сообщения и, в особенности, всего необходимого для жизни производителей - из рук личного капитала в руки производителей" [3]. П.А. Кропоткин, например, в целом положительно оценивал национализацию ряда отраслей промышленности в Англии в годы первой мировой войны, но в то же время подчеркивал, что "контроль государства далеко не гот прямой контроль общества", к которому стремятся анархисты [4]. В июле 1917 г. после Февральской революции Кропоткин с воодушевлением отмечал, "что образованные народы уже вступили в новую, неизбежную полосу развития - полосу общественного народного хозяйства, т.е. социализации* (Курс. мой. - О.И.) [5]. Отношение же П.А. Кропоткина к захвату власти большевиками было довольно сложным, но в основе своей неодобрительным: "...пусть другие превозносят промышленную казарму и монастырь авторитарного коммунизма, - писал он в работе "Анархия и ее место в социальной эволюции", - мы заявляем, что тенденция общества движется в направлении противоположном... Свободу индивиду!" [б]. Являясь убежденным сторонником социализации народного хозяйства, П.А. Кропоткин критиковал осуществленную большевиками национализацию, считая последнюю мерой государственно-капиталистической, способной даже привести к межгосударственным столкновениям из-за национализированных источников сырья и т.п. Об этом говорится и в одном из последних опубликованных анархистами интервью своего старейшего вождя под знаменательным названием "Кооперация как практический путь к анархизму" [7].
После победы Февральской революции анархисты довольно много внимания стали уделять пропаганде своих экономических планов - идей "революционного синдикализма" и социализации. В Москве издательством "Союз труда" выпускалась анархистская "Библиотека рабочего". Первая публикация в этой серии была посвящена рабочим союзам. Автор брошюры Н.К. Лебедев писал в полном соответствии с анархо-синдикалистским идеалом:
"При будущем социалистическом строе, когда все земли, фабрики, заводы, рудники, пути сообщения и все орудия производства сделаются общественной собственностью, рабочие организации заменят современные государственные учреждения" [8]. Развивая эти идеи, другой автор "Библиотеки рабочего" Н.И. Проферансов также пропагандировал новый мир рабочих учреждений, новый общественный строй, который правильнее всего назвать экономическим федерализмом [9].
Было бы неверно утверждать, что анархисты не связывали определенных надежд на осуществление своих планов с победой большевиков. На первых порах после Октябрьского переворота в Петрограде большинство анархистских групп придерживалось провозглашенной одним из лидеров анархо-коммунистов тактики, выраженной лозунгом "Идти врозь, бить вместе", т.е. тактики, ориентированной на решение деструктивных задач. В советской исторической литературе упоминаются многочисленные факты практического участия анархистов различных направлений в социалистической революции. Однако, надежды анархистов на ее развитие быстро исчезли. В апреле 1918 г. Александр Ге, один из руководителей Всероссийской федерации анархистов-коммунистов, председатель Всемирной лиги анархистов, член ВЦИК IV созыва, писал: "..."Власть советов" на местах, т.е. исполнительские и организаторские функции местных самоуправлений была заменена "властью народных комиссаров", а уничтожение частновладельческого производства - "контролем" над хозяйским производством". Советская власть, по его мнению, за полгода своего существования "превратилась в государственную власть, стоящую на точке зрения охранения частновладельческого производства, и начала всеми силами тормозить народную самодеятельность". Поэтому А.Ю. Ге, обращаясь к большевикам, заявлял; "...с того момента, как вы вместо разрушителей стали охранителями, пути наши расходятся!" [10]. Отметим, что подобные высказывания анархистского лидера приходятся на тот период, который мы связываем с первой попыткой Советского правительства приостановить "красногвардейскую атаку на капитал" и приступить к всестороннему "учету и контролю".
Ультрареволюционный лозунг анархистов-коммунистов "К коммуне!" означал, что в экономике они выступают за "экспроприацию всех орудий и средств производства благ и их распределения и организацию нового коммунистического производства и распределения" [11]. 15 февраля 1918 г. "Буревестник", орган Петроградской федерации анархистских групп, помещая отчет о собрании анархистов-пекарей, писал: "В коммуне мы видим спасение. Только коммунистическое потребление, коммунистическое производство спасет нас от ужасов голода и нищеты" [12]. Приветствуя революцию вообще, критикуя позиции меньшевиков и эсеров, анархисты-коммунисты в то же время обвиняли большевиков в том, что те после завоевания политической власти отказались от своих собственных планов и пошли на соглашение с буржуазией.
Критиковали хозяйственную деятельность большевиков и анархисты-синдикалисты - представители второго, причем наиболее влиятельного в 1917 г. направления анархизма. Констатируя факт овладения большевистской партией политическим положением, они говорили о том, что "в отношении экономического переустройства страны" лидеры Советского государства выявили свое полное бессилие [13]. Анархо-синдикалисты прекрасно понимали значение экономических преобразований. Например, 21 января 1918 г. на митинге Союза анархо-синдикалистской пропаганды в петроградском цирке "Модерн" неоднократно звучала мысль, что "только тот, кто сможет наладить экономическую жизнь страны, будет ее хозяином" [14]. Тезис об экономической несостоятельности советского правительства, выдвинутый анархо-синдикалистами, поддерживали и анархо-коммунисты. Московский орган последних - газета "Свободная коммуна" писала о большевиках: "У них не оказалось ни одного талантливого организатора, ни одного умелого дельного руководителя в области экономических взаимоотношений" [15]. В первом номере общеанархического журнала "Революционное творчество" (1918 г.) известный анархист Ф.М. Неусыпное отмечал, что у Советской власти появился определенный интерес к экономическим проблемам, но он идет по ложному пути - централизации, "политического насилия" и лишения трудящихся инициативы и самостоятельности [16]. В. Волин, один из основателей Союза анархо-синдикалистской пропаганды, считал, что неудачами в области экономики большевики обязаны своей приверженности марксизму, догматической теории, которая отказывает рабочим в способности самостоятельно творить социализм [17].
Анархисты вообще не признавали необходимость диктатуры пролетариата, считая ее особенно вредной для экономических отношений. Еще в сентябре 1918 г. анархо-синдикалистский "Вольный голос труда", предупреждал, что: "...в формах этой диктатуры начинает выкристаллизовываться и крепнуть централистская власть, объединяющая государственный аппарат с собственностью и даже с антисоциалистической моралью" [18]. Наконец, газета "Анархия" - орган Московской федерации анархистских групп, - самая пробольшевистская, если так можно выразиться, газета этого направления объясняла причины экономической разрухи попытками большевиков починить тришкин кафтан буржуазного строя и призывала к установлению "явочного права всех на все", апеллируя к рабочим: "Мы всем завладели, но почти ничем не пользуемся" [19].
Общая критика экономической политики РСДРП (б) дополнялась борьбой против конкретных хозяйственных акций - рабочего контроля, национализации промышленности и организации централизованного управления ею.
Что касается рабочего контроля, то анархисты были противниками тех его форм, которых придерживались большевики согласно Декрету от 14 ноября 1917 г. В исторической литературе отмечается, что одна часть анархистов критиковала "рабочий контроль" за его половинчатость, другая же принципиально его отрицала [20]. Это на наш взгляд, не совсем верно. Переходный, половинчатый характер рабочего контроля подчеркивали сами большевики: В.И. Ленин, А.И. Рыков, Ю. Ларин и другие видные политические и государственные деятели первых лет Советской власти. Исторические условия фактически свели на нет экономическое значение этого лозунга, который в большинстве случаев способствовал только ускоренной национализации предприятия, а то и его захвату. В то же время нельзя не признать, что идея рабочего контроля сыграла важную роль в развитии профессиональных и производственных организаций, в вовлечении пролетариата в борьбу за новую организацию производства. Анархисты же политического и воспитательного аспекта этого лозунга не усматривали, и в этом были едины. Различие позиций по этому вопросу состояло в том лишь, что одни из них считали возможным "общественный контроль" на уже социализированных предприятиях (об этом писал и П.А. Кропоткин в "Письмах о текущих событиях"), а другие- допускали контроль на первом деструктивном этапе революции, но без права вмешательства в процесс производства, т.е. рабочий контроль переносился в область распределения, например, на общественных предприятиях это мог быть надзор за осуществлением прямого продуктообмена с деревней [21].
Анархо-синдикалисты выступили с критикой Декрета о рабочем контроле на V конференции фабрично-заводских комитетов Петрограда в ноябре 1917 г. заявив, что "закон о контроле затормозил путь движения вперед" [22]. "Голос труда" в это время, например, писал: "...Раз мы определенно видим, что о соглашении с буржуазией не может быть и речи, что на рабочий контроль буржуазия ни за что не пойдет, - стало быть надо понять и сказать себе также определенно: не контроль над производством хозяйских заводов, а прямой переход фабрик, заводов, рудников, копей, всех орудий производства и всех путей сообщения и передвижения в руки трудящихся" [23]. Осуществлявшийся большевиками контроль анархисты называли "рабоче-государственным контролем", считая его "мерой запоздалой" и ненужной, поскольку "для того, чтобы контролировать, нужно иметь, что контролировать". В целях предотвращения разрухи, анархисты предлагали сначала социализировать предприятия, а затем уже вводить "общественно-трудовой контроль" [24]. Однако, фабзавкомы Петрограда с момента своего зарождения находившиеся под влиянием большевиков, вопреки анархистам поддержали Декрет о рабочем контроле.
Надо признать, что анархо-синдикалистские идеи о немедленном обобществлении средств производства, минуя стадию рабочего контроля, получили поддержку среди части пролетариата. Наиболее известным является факт социализации Черемховских копей в Сибири. Анархо-синдикалистские резолюции были приняты съездом пищевиков и пекарей в Москве в 1918 г. [25]. В конце ноября 1917 г. в Петрограде идеи раздела предприятия нашли поддержку у значительной части рабочих завода "Красное знамя" [26]. Решения о передаче управления в руки рабочих союза были приняты на ряде железных дорог: Московско-Виндавско-Рыбинской, Пермской и др. Это позволило "Голосу труда" не без основания заявить в январе 1918 г., что анархо-синдикалистский метод находит поддержку у трудящихся [27]. 20 января 1918 г. в первом номере газеты петроградских анархо-коммунистов "Рабочее знамя" были приведены новые факты: в руки рабочих перешел пивоваренный завод "Бавария", завод парусиновых изделий Кебке, лесопильный завод [28].
Идеи немедленного захвата предприятий и передачи их в руки тех, кто там работает, получили распространение не только среди части пролетариата, но проникли и в высшие советские и хозяйственные органы.
Ю. Ларин, один из первых руководителей советской экономики, вспоминал о том, что в первые месяцы после Октября были сильны тенденции типа "Волга - волгарям", "Урал - уральцам", с учетом чего и были приняты некоторые постановления Совнаркома и комиссариата промышленности и торговли, возглавляемого А. Г. Шляпниковым, будущим лидером рабочей оппозиции. Ю. Ларин отмечал, что последствия этих декретов было ликвидировать чрезвычайно трудно, они пользовались большой популярностью [29]. В.И. Ленин в то же время считал, "что величайшим искажением основных начал Советской власти и полным отказом от социализма является всякое, прямое или косвенное, узаконение собственности рабочих отдельной фабрики или отдельной профессии на их особое производство, или их права ослаблять или тормозить распоряжения общегосударственной власти" [30].
Для критики рабочего контроля анархо-синдикалисты активно использовали трибуны Всероссийских съездов профсоюзов. Уже на I Всероссийском съезде профсоюзов анархо-синдикалисты убеждали в необходимости социализации рабочих ("Как только вы беретесь за контроль, вам нужно производство брать в свои руки" [31]). И были во многом правы, имея в виду саботаж капиталистов в отношении рабочего контроля. На II съезде профсоюзов, анархисты вместе с левыми эсерами и максималистами призывали все производство, распределение и управление передать профессиональным союзам и кооперативным объединениям трудящихся [32].
Любопытно, что в вопросах руководства профдвижением анархо-синдикалисты, резко критиковавшие меньшевиков по другим вопросам и даже называвшие последних "социальными плакальщиками", были с ними солидарны, поддерживая идею независимости рабочего движения. Еще на I съезде профсоюзов они требовали создания новой России "без бога, без царя и без хозяина в профессиональном союзе" [31]. Под хозяином, естественно, подразумевалась диктатура пролетариата.
Против рабочего контроля активно выступали анархисты, являвшиеся членами ВЦИК. А.Ю. Ге высказывался на заседании этого органа о необходимости взять фабрики в свои руки, о том, что такого шага ждут рабочие Петрограда. Тогда же он обвинял существующую власть в слишком мягком отношении к служащим-саботажникам [33]. Его поддерживал А. Карелин, также член ВЦИК: "Эти представители капиталистического строя не будут работать для уничтожения своего класса" [34]. Кстати, на отношения со служащими (и с интеллигенцией вообще) у анархистов не было единого взгляда. Большинство стояло на позициях, выраженных лозунгом - "Рабочее дело должно находиться в рабочих руках". Но была и другая точка зрения: "Промышленность нуждается в интеллигентных опытных силах, налаживание хозяйственной жизни тоже требует интеллигентных специалистов, наконец, вся общественная жизнь требует особо вдумчивого отношения со стороны именно интеллигенции". Так писала московская газета "Анархия", призывая служащих к прекращению саботажа [35].
Надо признать, что главным тезисом и большевистской, и эсеровской, и анархистской экономических программ в 1917 г. был тезис о необходимости обобществления средств производства. Но хотя лозунг у всех был одинаковый - "Фабрики - рабочим", - содержание в него вкладывалось различное. Для большевиков обобществление производства означало его национализацию, а для эсеров и анархистов обоих толков - социализацию, но в их определении этой меры также были различия.
Наиболее полно и последовательно смысл анархистской социализации изложен в анонимной публикации журнала "Вольный труд" в ноябре 1918 г. Прежде всего, в статье формулируется различие понятий "социализация" и "национализация". Социализация здесь названа "системой обобществления средств производства и социально-экономическим идеалом" социализма, национализация - "системой огосударствления тех же средств производства". Затем анонимный автор переходит к изложению и критике экономического содержания национализации: "...Вместо многих отдельных существующих хозяев-капиталистов будет существовать только один справедливый хозяин, собственник всех капиталов, средств производства" (имеется в виду государство диктатуры пролетариата). "Контроль над действиями хозяина-государства попадет в руки самого контролируемого" и потеряет всякий смысл, - так оценивается идея рабочего контроля на национализированных предприятиях. Главный вывод этой статьи - собственность как социальное "зло" при национализации не исчезает, она лишь меняет свою оболочку [36].
Этот тезис всесторонне развивается в книге одного из лидеров анархистов-коммунистов, уже упоминавшегося А. Карелина "Государство и анархия", изданной в 1918 г. Он писал:
"Рабочие ныне национализированных предприятий остались теми же наемными рабочими, что и раньше. Они ведут дело производства, но над ними стоят такие же властные хозяева, как и в капиталистических предприятиях. Не все ли одно - акционерное общество или государство будет эксплуатировать рабочих. Разница только в том, что с государством как монополистом борьба труднее". А Карелин утверждал, что частичная национализация, осуществленная большевиками - не шаг к социализму, а шаг к государственному капитализму [37]. Газета "Свободная коммуна" пошла еще дальше, заявив, что акты вынужденной национализации "часто практиковались в аристократическо-деспотических монархиях", Подобная резкая критика большевистской национализации относится к периоду конце 1917 - первой половины 1918 г., когда Совнарком руководствовался задачами организации контроля и учета, когда "национализация" была, по сути, прямым захватом предприятий рабочими в ответ на саботаж капиталистов, когда декреты о национализации отдельных предприятий или отраслей шли вслед за их самодеятельным обобществлением. (Иногда даже правительство принимало постановления, осуждающие подобные акты). После того, как 28 июня большевики принимают решение о практически полной национализации промышленности, тактика анархистов по отношению к экономическим действиям Советской власти изменилась (особенно ярко это проявилось в тактике анархистов-коммунистов). Начавшаяся гражданская война и политика большевиков, получившая впоследствии название "военного коммунизма", привели к определенному сближению анархо-коммунистов и большевиков.
Проходивший в декабре 1918 г. I Всероссийский съезд анархистов-коммунистов признал, с определенными оговорками, что "национализированы чуть ли не все промышленные крупные заведения", и что это дало возможность пролетариату "принимать теперь участие в организации производства", не являясь при этом "полным его организатором". И хотя съезд повторил вновь, что "попытки организовать производство тех или иных продуктов на социалистических началах свелись, в сущности, к организации учреждений государственного капитализма с присущей ему властностью, бюрократизмом", надежды на приемлемый для анархистов исход дела присутствуют и здесь: при условии государства большевистского типа, - считали они, - госкапитализм может быть реорганизован на началах вольного рабочего социализма [38]. Съезд не достиг полного единства в этом вопросе, но подавляющее большинство его участников высказалось за поддержку Советов.
С оптимизмом оценивала перспективы развития революции вообще я экономических преобразований в частности редакция журнала "Жизнь и творчество русской молодежи", ставшего позднее официальным органом Всероссийской Федерации Анархистской Молодежи (ВФАМ). В ноябре 1918 г. статьей с символичным названием "Что делать?" были подведены некоторые итоги первого года революции: "На сгнивших теориях, формулах и схемах государственности вырастает новое и здоровое, мощное и великое, вырастает то, о чем только мечтали наши предки, вырастает - коммунизм" [39]. Программа ВФАМ, созданная в январе и принятая I конференцией этой организации в мае 1919 г., является своего рода итогом развития анархо-синдикалистской мысли в вопросах экономического строительства. В Программе явно сквозит мысль о том, что развитие революции должно идти независимо от действий Советского правительства, т.е. по сути, говорится об альтернативе военному коммунизму. "Секретариат ВФАМ находит, что задача настоящего момента заключается в том, чтобы, во-первых, сплотить на беспартийной экономической почве (фабрично-заводских, железнодорожных и т.п. комитетов, кооперативов и др.) все трудовые элементы, участвующие в производстве, в одну экономическую организацию - Всероссийскую конференцию труда, объединяющую как городских, так и сельских рабочих... и трудовую интеллигенцию; во-вторых, добиться перехода из рук чиновников а распоряжение этой Всероссийской конфедерации труда всех социализированных предприятий и отраслей промышленности, подготовив, таким образом, переход в руки конфедерации руководства всем производством страны..." [40]. В условиях гражданской войны эта программа была утопией, но она имела много привлекательных сторон для трудящихся. Не случайно, возникшая в РКП (б) в 1921 г. так называемая "рабочая оппозиция" во многом имела схожую программу.
Теперь мы подошли к третьей важной экономической проблеме того времени - как должно быть организовано управление производством? Предложение ВФАМ об организации управления производством через всеобщую конфедерацию труда не возникло случайно. Один из идеологов анархо-синдикализма в России В. Волин видел возможную при социализме организацию производства как совокупность принадлежащих группам рабочих предприятий, которые сами "налаживают сношения с окружающими деревнями в целях обмена" Он, как и анархисты-коммунисты, отрицал необходимость существования единого заведывающего, регулирующего, предписывающего и распоряжающегося центра. Хозяйственная жизнь страны, по мнению В. Волина, будет находиться "в состоянии гармонического равновесия и прогрессировать естественно и совершенно свободно", только если будет осуществляться "самостоятельная деятельность и свободные сношения" между свободными союзами, артелями, федерациями производителей и потребителей [41].
Не устраивали анархо-синдикалистов в качестве управляющих органов и существовавшие тогда профсоюзы, на которые активно опирались большевики и которые до начала гражданской войны играли заметную роль в организации производства. И только военный коммунизм с его жесткой централизацией и единоначалием привел их в подчиненное, зависимое от власти состояние. I Всероссийская конференция анархистов-синдикалистов, проходившая в сентябре 1918 г., в резолюции "О профессиональных союзах, фабрично-заводских комитетах и биржах труда" резко критиковала существующие профсоюзы за их активное вмешательство в политическую борьбу. В противовес им конференция делала ставку на фабрично-заводские комитеты: это, говорили анархисты, - "наше будущее, молодая, свежая, полная расцвета и сил организация". Регулировать отношения объединенных по отраслям комитетов призваны были биржи труда - "трудовые справочные бюро" будущего общества, причем работать в них могли бы только выборные представители рабочих комитетов [42].
Наиболее четко анархо-синдикалистский план управления производством изложил А. А. Солонович на страницах газеты "Анархия". Он представлял народное хозяйство подчиненным двум центрам: создаваемой сугубо на договорных началах Центральной конфедерации труда и Бирже труда, в задачу которой входило бы регулирование распределения [43]. План А.А. Солоновича и сегодня привлекает своей демократичностью и стремлением к скорейшему достижению социальной справедливости. Но то, что анархисты не считали необходимым сохранение товарно-денежных отношений и были сторонниками уравнительного распределения, делало его нереальным.
Взгляды большинства анархистов-коммунистов на организацию управления производством были еще более утопичными. Если анархо-синдикалисты все же видели необходимость определенного регулирования производства, то анархо-коммунисты считали, что "вести производство и передавать кому надо приготовленные изделия" будут "сходы рабочих вольных мастерских". Изложение этих планов содержится в работе А. Карелина "Фабрики - рабочим" [44].
Надо сказать, что идейные анархисты в то же время не являлись сторонниками стихийного захвата предприятий и раздела их. Подобного рода настроения были скорее распространены среди деклассированных безработицей и первой мировой войной рабочих и крестьян, т.е. среди анархо-бандитов. Представитель Союза анархо-синдикалистов Жук в своем выступлении на конференции фабзавкомов Петрограда и его окрестностей 24 января 1918 г. уточнял, что "анархо-синдикализм в отличие от анархизма вообще... призывает к организованному всеобщему перенятию производства в руки рабочих" [45]. Максимов на страницах "Голоса труда" разъяснял это положение: "фабрики, заводы и пр. не являются "собственностью" рабочих, занятых в данном производстве или работающих на данной фабрике, - нет: все принадлежит всем трудящимся, и каждый имеет одинаковое количество прав на ту или иную фабрику, на тот или иной завод, на тот или иной рудник" [46]. Он подчеркивал, что фабрика или завод - это часть целого общественного производства, что необходимы регулирующие органы по отраслям - союзы заводов в масштабе от района до "всего мира". Принципом объединения предприятий должен быть закон хозяйственной необходимости. Эти, во многом справедливые, теоретические рассуждения не подтверждались на практике деятельностью рядовых анархо-синдикалистов. Например, через две недели после публикации этой статьи "Голос труда" сообщил о захвате моряками Черноморского торгового флота всех судов и капиталов [47]. Трудящиеся, поддерживающие анархо-синдикалистов, воспринимали из их программы, как правило, только требования немедленного захвата предприятий.
Необходимо сказать, что теоретически к организованной экспроприации средств производства стремились и анархо-коммунисты. Так, выступавший в марте 1918 г. на общем собрании анархистских групп Петрограда, Блейхман говорил: "Лозунгом дня мы поставили экспроприацию... Но переход мыслим только организованный. Всякий употребивший народное состояние в личную пользу будет сметен с лица земли" [48]. В петроградском "Буревестнике" некий анонимный анархист-коммунист весной 1918 г. разъяснял принципы организация производства: "Все производство анархистского общежития - это производство на заказ, строго соответствующее нуждам и потребностям жителей анархических коммун" [49].
Известно, что большевики в управлении промышленностью пытались руководствоваться сначала принципом "демократического централизма", затем, после начала гражданской войны, перешли к жесткому централизованному управлению и нормированному тем же центром распределению. Последние процессы особенно усилились к концу гражданской войны. В сочетании с разрухой они вызывали недовольство трудящихся. В начале 1920 г. анархо-кооперативный листок "Почин" писал, что для возрождения экономической жизни России нужна "децентрализованная промышленность, объединенная на добровольных кооперативных началах" [50]. Отметим, что позднее, весной 1921 г. эти или во многом схожие мероприятия войдут в арсенал новой экономической политики.
История российского анархизма вообще и история развития его экономических взглядов в частности, на наш взгляд, весьма интересна именно сегодня. Злободневно звучит, например, анархистская критика хозяйственной деятельности Советской власти, особенно в смысле формирования государственной монополии на средства производства. Привлекает и стремление анархистов к скорейшему достижению социального и экономического равенства. Красив и романтичен анархистский коммунистический идеал общества свободных тружеников.
И все же анархизм как идейное течение и способ экономического развития общества - это утопия, несвязанная зачастую ни с историческими условиями, ни с уровнем развития экономики. Анархо-синдикализм недооценивает значение политической борьбы, а анархо-коммунизм не видит необходимости в развитии переходных форм хозяйства на пути к коммунистическому идеалу. Анархизм вообще отрицает борьбу за политическую власть и саму власть, поэтому-то он никогда и не победит в этой борьбе. В то же время анархия на производстве и в общественной жизни может весьма быстро наступить вследствии углубления экономического и политического кризиса в нашей стране. И если с анархией безусловно необходимо бороться всеми силами, то анархизм следует изучать шире и глубже, по-видимому он еще не сказал последнего слова.

Литература:

1. Берлин П.А. Апостолы анархии. П., 1917. С. 18.
2. Стеклов Ю. М.А. Бакунин. Его жизнь и деятельность. М. - Л., 1927. Т. 3. С. 234.
3. Кропоткин П. Анархия. Пг., 1919. С. 58-59.
4. Кропоткин П. Письма о текущих событиях. М., 1917. С. 103.
5. Там же. С. 116.
6. Кропоткин П. Анархия и се место в социальной эволюции. М., 1917. С. 21-22.
7. Почин. Анархо-кооперативный листок. 1920. N 4. С.
8. Лебедев Н.К. Рабочие союзы. М., 1917. С. 25.
9. Проферансов Н.И. Стачка, рабочий союз и социализм. М., 1917. С. 27.
10. Свободная коммуна. 1918. 7 апреля
11. Буревестник. 1918. 25 янв.
12. Там же. 1918. I5 февр.
13. Голос труда. 1917. 11 нояб.
14. Там же. 1918. 23 янв.
15. Свободная коммуна. 1918. 9 aпp.
16. Революционное творчество. 1918. N 1-2. С. 111.
17. Буревестник. 1918. 25 янв.
18. Вольный голос груда. 1918. 16 сент.
19. Анархия. 1918. 5 марта;14 марта;19 марта.
20. Худайкулов М. Из истории борьбы большевистской партии с анархизмом. Ташкент. 1984. С. 120.
21. Голос труда. 1917. 25 нояб.
22. Великий Октябрь и проблемы построения социализма в СССР. Л.. 1987. С. 184.
23. Голос труда. 1917. 25 нояб.
24. Там же, 1918. 24 янв.
25. Горев Б. И. Анархизм в России. От Бакунина до Махно. М., 1930. С. 114.
26. Питерские рабочие в борьбе с контрреволюцией. М" 1986. С. 173.
27. Голос труда. 1918. 25 янв.
28. Рабочее знамя, 1918. 30 янв.; Голос труда. 1918. 17 янв.
29. Ларин Ю. У колыбели // Народное хозяйство. 1918. N 11. С. 22.
30. Ленин В. И. Поли. собр. Соч. Т. 36. С. 481.
31. Протоколы I Всероссийского съезда профсоюзов. М., 1918. С. 102.
32.И Всероссийский съезд профсоюзов. М., 1919. С. 93.
33. Протоколы ВЦИК IV созыва. М.; 1918. С. 225.
34. Там же. С. 223.
35. Вольный голос труда. 1918. 9 сент.; Анархия 1918 5 марта.
36. Вольный труд. 1918. N 1. С. 8-9.
37. Карелин А. Государство и анархисты. М.. 1918. С. 76, 80.
38. Протоколы I Всероссийского съезда анархистов-коммунистов. Б/м. 1919. С. 1-17.
39. Жизнь и творчество русской молодежи, 1918. N 10. С.
40. Ю. Вольный труд. 1919. N 5-6. С. 4.
41. Голос труда. 1918. 2 дек.
42. Вольный голос труда. 1918. 9 сент.
43. Анархия. 1918. 1 марта.
44. Карелин А. Фабрики - народу. М.. 1919, С.-16.
45. Голос труда. 1917. 23 дек.
46. Там же. 1918. 11 янв.
47. Там же. 1918. 25 янв.
48. Буревестник. 1918. 2 марта.
49. Там же. 1918. 11 апр.
50. Почин. Анархо-кооперативный листок. 1920. N 2. С 1.