Новости
Махновцы
Статьи
Книги и публикации
Фотоальбом
Видео
всё прочее...
Общение
Ссылки
Поиск
Контакты
О нас







Старый 14.12.2007, 23:24   #1
Сидоров-Кащеев
Форумчанин
 
Аватар для Сидоров-Кащеев
 
Регистрация: 25.01.2007
Сообщений: 3,053
Сказал(а) спасибо: 573
Поблагодарили 1,420 раз(а) в 904 сообщениях
Сидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond repute
По умолчанию Безопасные революционеры

БЕЗОПАСНЫЕ РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ

Своеобразным зеркальным отражением торжества «нового реализма» является расцвет всевозможных леворадикальных сект. Эти группы, по сути, совершенно безопасны для системы, ибо неспособны не только подорвать ее функционирование, но и возглавить сколько-нибудь серьезное массовое движение.
«Квазиреволюционеры существуют ровно столько времени, — писал Александр Тарасов в книге «Революция не всерьез», — сколько существуют революции. Они морочат всем — и своим, и чужим — голову, путаются под ногами у революции, отравляют общественную атмосферу мелким честолюбием, своим сектантством, мещанской трусостью или же мелкобуржуазным авантюризмом, склочничеством, догматизмом, демагогией, умственной ограниченностью — кто чем может, тот тем и отравляет. Словом, виснут на ногах у революционного субъекта в периоды революционного подъема, паразитируют на революции в дни успехов и побед, сеют панику и неуверенность в годы реакции» [1].
Наиболее активны среди ультралевых всегда были анархистские и троцкистские группы, однако после крушения официального коммунистического движения начали плодиться и такие же точно сталинистские секты, которые неожиданным образом воспроизвели изрядную часть политической культуры троцкизма [2]. Хотя подобные организации ведут острую борьбу между собой, их идеология и аргументация обычно поразительно схожи.
Основным принципом сектантства является объявление себя единственными «настоящими» революционерами. Показательно, что наибольшее развитие политические секты получают именно в эпоху реакции. На фоне идеологической катастрофы, переживавшейся левым движением после 1989 года, неизбежно возникал соблазн подобной политики. Революционные секты оказывались своего рода «хранителями огня», защитниками традиции, героями заведомо безнадежного сопротивления. И в этом смысле играли не только негативную, но, до известной степени, и позитивную роль. Однако в начале 2000-х годов, когда обстановка в мире стала меняться, обнаружилась и оборотная сторона медали.
Любая сектантская группа постоянно говорит о своей революционности. Но это революционеры без революции. О том, кто в самом деле является революционером, а кто нет, окончательно судить может только история. Мы называем Ленина, Троцкого или Мао великими революционерами не потому, что нам нравятся их взгляды, а потому, что они на практике участвовали в великих революциях. Практическим деятелем революции был и молодой Сталин, что мы должны признать независимо от того, как мы относимся к той роли, которую он играл, начиная с 1920-х годов. И если бы, например, Троцкий не сумел выбраться из Америки и принять участие в событиях 1917 года в Петрограде, то независимо от его теоретического наследия он вряд ли занял бы место в пантеоне великих революционных деятелей.
Самопровозглашенные революционеры, возглавляющие леворадикальные секты, напротив, никак не связывают оценку своей деятельности с политической практикой. Идеология, с их точки зрения, является оправданием самой себя.
Поскольку главное обоснование существования сектантской группы состоит в том, что она является единственным настоящим и последовательным носителем революционной идеи (нас мало именно потому, что мы самые-самые лучшие), то наличие других марксистских и революционных групп является для сектанта прямо-таки личным оскорблением, посягательством на смысл его жизни. Потому основные силы тратятся именно на борьбу против других левых, и в первую очередь — против революционных левых. Чем радикальнее та или иная группа, тем больше ненависти она вызывает у соперников (соответственно, прочие революционные секты являются не просто идейными противниками, но порождением тьмы, воплощением зла, дьявольским соблазном, отвращающим людей от света истинной веры). Невозможно даже на секунду допустить, что на свете есть кто-то, занимающий более левые, более жесткие позиции. В результате изрядная часть времени уходит на то, чтобы не только обосновать свою непревзойденную левизну и неповторимую революционность, но и на то, чтобы продемонстрировать несостоятельность аналогичных претензий всех остальных. Если конкурирующая группа тоже называет себя марксистской, коммунистической или троцкистской, то недостаточно объяснить имеющиеся политические различия, надо доказать своим сторонникам и слушателям, что все революционные претензии иных групп суть прямая ложь, подмена, демагогия, а то и прямая провокация. Лучше всего, если удается обвинить соперничающие группы в сотрудничестве со спецслужбами, продажности и работе на империализм.
Итак, все революционеры из соперничающей организации на самом деде не революционеры вовсе, а «злостные оппортунисты», «враги рабочих», «агенты буржуазии». Чем больше схожи выдвигаемые различными группами лозунги, тем больше сил требуется для полемики. И тем более она становится лживой, агрессивной и демагогической. «Поддержание огня» в сектантской группировке требует от ее лидеров развития в себе всех самых худших человеческих качеств, какие только могут сложиться у людей, занимающихся политикой. Руководители ультралевых групп понемногу становятся похожи на буржуазных и социал-демократических деятелей, только без опыта работы в крупной бюрократической организации. Неудивительно, что когда тот или иной представитель леворадикальной оппозиции, «образумившись», переходит в ряды истеблишмента, он делает там стремительную карьеру.
Оставшиеся «верными» предают его анафеме, не задумываясь ни о причинах предательства, ни о психологических механизмах, сделавших это предательство столь легким и успешным.
Закономерной формой политической борьбы в сектантской среде становится раскол. Малочисленные группы умудряются делиться на удивительно большое количество кусочков, причем повторяют это бессчетное число раз, ставя под вопрос законы математики.
«У сектанта, — писал Грамши, — вызывают воодушевление незначительные факты внутрипартийной жизни, которые имеют для него тайный смысл и наполняют его мистическим энтузиазмом» [3]. Дело в том, что сектантские группы полностью погружены в самих себя, их собственные внутренние проблемы и споры являются абсолютно самодостаточными. Неудивительно, что подобные организации постоянно раскалываются. Ведь любое, даже частное разногласие приобретает масштаб вселенского противостояния, любой спор становится принципиальным, любые тактические различия — стратегическими расхождениями. Невозможность вообще выработать какую-то стратегию делает немыслимыми товарищеские дискуссии о тактике. Любое обсуждение тактики воспринимается как доказательство безнадежного оппортунизма (ведь предполагаются какие-то действия, направленные на сотрудничество с теми или иными идеологически «незрелыми» или вообще «классово чуждыми» силам — к этим же категориям относится и основная масса трудящихся).
Поскольку большая часть сектантских групп принадлежит к троцкистской традиции, ритуальное цитирование Троцкого является для них такой же жесткой необходимостью, как для ортодоксальных коммунистов — ссылки на Ленина. Однако парадоксальным образом характерной чертой всех сектантских объединений является как раз неспособность усвоить идеи Троцкого относительно переходной программы, через которую сиюминутные реформистские требования масс связываются с революционной перспективой. Как подчеркивал Троцкий, путь к свержению капитализма, к перерастанию буржуазно-демократических преобразований в социалистические, предполагает необходимость не просто бороться за власть, но и «вводить все более радикальные социальные реформы» [4]. Это отнюдь не означает, будто основатель IV Интернационала был реформистом или верил в возможность постепенного перерастания капитализма в социализм. Но он понимал, что программа — и власти, и оппозиции — должна быть конкретной и понятной массам.
Дело в том, что любое конкретное требование, взятое отдельно, изолированно от общей стратегии, является реформистским. Революционность программы не в радикализме лозунгов, а в ее комплексном содержании, в ее системности (и стратегической направленности). Лозунги, с которыми большевики взяли власть в 1917 году, были отнюдь не марксистскими. «Мир — народам!» — это пацифизм. «Земля — крестьянам!» — это очевидная уступка мелкобуржуазной идеологии. А лозунг «Фабрики — рабочим!» отдает анархо-синдикализмом. Тем не менее, именно благодаря этим насквозь «неправильным» лозунгам стала возможна величайшая в XX веке революция.
В «Переходной программе» Троцкий указал главную особенность сознания сектантов: «Мост, в виде переходных требований, этим бесплодным политикам вообще не нужен, ибо они не собираются переходить на другой берег. Они топчутся на месте, удовлетворяясь повторением одних и тех же тощих абстракций. Политические события являются для них поводом для комментариев, а не для действий. Так как сектанты, как во обще всякого рода путаники и чудотворцы, на каждом шагу получают щелчки от действительности, то они живут в состоянии вечного раздражения, непрерывно жалуются на «режим» и «методы», и погрязают в мелких интригах. В своих собственных кружках они заводят обыкновенно режим деспотизма. Политическая прострация сектантства лишь дополняет, как тень, прострацию оппортунизма, не открывая никаких революционных перспектив. В практической политике сектанты на каждом шагу объединяются с оппортунистами, особенно центристами, для борьбы против марксизма» [5].
Эффективность левого движения зависит от возможности опереться на реальные настроения масс и подсказывать радикализирующимся трудящимся естественные ответы на уже назревшие в массовом сознании вопросы. Это отнюдь не значит идти за толпой. Но невозможно и оставаться в стороне с «идеально правильными» формулировками, которые никто не собирается слушать.
Естественно, та часть левого движения, которая ведет непосредственную борьбу за массовое сознание, оказывается обвиненной в реформизме, ревизионизме и всех возможных грехах. Война против всех других левых является главной формой политической деятельности сектантов. Но особую ненависть вызывают у них организации, которые, обращаясь к реформистски настроенным массам, стараются повернуть эти массы дальше влево, к антикапиталистической перспективе. С точки зрения сектантского сознания, именно такие политические проекты особенно опасны: с одной стороны, они ставят под вопрос «чистоту» революционной программы, заменяя ее «переходными» лозунгами, а с другой — тем, что они, в отличие от сект, способны добиться успеха, в том числе на поприще конкретной борьбы против системы.
Разумеется, сектантская левая не отказывается от работы с массами. Понимая, что массового движения на собственной основе им не создать, подобные группы предпочитают тактику «энтризма» — вступления в уже существующие движения и организации, главным образом социал-демократические. В чем, разумеется, ничего дурного нет. Однако, поразительным образом, в рамках энтристского подхода сектанты, как показал уже Троцкий, нередко предпочитают сотрудничество с умеренным официальным руководством общей работе с другими левыми. Официальное «оппортунистическое» руководство не является соперником в борьбе за роль носителей чистой революционной идеологии. Другие марксисты, напротив — являются. Потому блок с правыми против других левых является, до крайней мере, тактически приемлемым решением. К тому же оно часто бывает вознаграждено: бюрократическое руководство использует лояльных «энтристов» против разного рода «неорганизованных» критиков в своих рядах. Увы, благодарность бюрократии редко бывает велика. Рано или поздно правое руководство социал-демократических партий и профсоюзов избавляется от попутчиков.
Проводя политику энтризма, секты мечутся между демонстративной лояльностью по отношению к правым лидерам «массовых организаций» и жесткими конфликтами с этими же самыми лидерами. Конфликты они всегда проигрывают, поскольку повод и время Для атаки выбирает всегда само руководство, а ее жертвы неизменно оказываются изолированы. Неудивительно поэтому, что попытки энтризма регулярно проваливались, даже если на первых этапах удавалось достичь реального успеха (так было с группой «Militant» в рамках британской Лейбористской партии, с радикальными группировками в рядах бразильской Партии трудящихся). Поражение «Militant» было тем более впечатляющим, что на определенном этапе группа достигла серьезного влияния в партии, контролируя лейбористскую организацию Ливерпуля и даже соответствующее место в парламенте.
Сектантские группы предпочитают экономическую борьбу, поскольку политическая борьба в строгом смысле слова для них сводится к непрекращающейся идейной войне против остальных левых. Провозглашая культ «рабочего класса», они находятся в оппозиции и к массовому рабочему движению, которое, естественно, насквозь заражено «оппортунизмом» и «реформизмом». Зато в качестве доказательства своей пролетарской природы такая группа тщательно культивирует отношения с несколькими «настоящими» рабочими, которых ей удалось завербовать. При этом неважно, что ее правильные рабочие не имеют влияния на массы. Несмотря на «пролетаристскую» риторику, сектантская левая испытывает к массам глубочайшее презрение.
Неудивительно, что там, где действительно происходит революция, подобные радикалы оказываются неспособны сыграть сколько-нибудь существенную роль в происходящем. В Венесуэле, где у власти оказалось революционное правительство Уго Чавеса, ультралевые группы предпочли критиковать ошибки нового режима» оставаясь в стороне (а то и объединяясь с буржуазной оппозицией). Никакой серьезной роли не сыграли они и в массовых народных выступлениях в Боливии и Эквадоре.

Объединение левых

Для того чтобы левые могли играть активную общественную роль, необходимо изменение политической конфигурации, объединение разрозненных групп. Поиски новой политической линии ведутся, как правило, разрозненно, несколькими течениями и группами, а порой и просто отдельными людьми. Но на определенном этапе слияние воедино этих течений становится необходимым условием перехода от кружков и групп в политическую организацию.
Однако объединение не может быть механическим действием. Больше того, далеко не все группы и активисты способны включиться в общую работу (особенно если они уже прошли «школу» сектантской политики).
Неоднородность левого движения отражает неоднородность трудящихся масс, а потому и процесс идейного созревания антикапиталистической альтернативы неизбежно оказывается достаточно сложным и противоречивым. Необходимость объединения, координации сил не снимает вопроса о политических различиях, не отменяет потребности в тактической дискуссии. Подобное объединение или его попытки всегда сопровождают начало общественного подъема (начиная от объединения русских марксистов в рамках социал-демократической партии в 1903 году и кончая формированием коалиции сторонников Чавеса в Венесуэле конца XX века). Однако именно в объединительных процессах секты видят для себя главную угрозу.
Объединение сектам невыгодно — надо отказаться от собственных с таким трудом выстроенных структур (даже если их и не придется распускать, надо будет менять методы работы), открыть собственную организацию для внешних влияний. Есть риск утратить контроль над своими сторонниками и лидерство — пусть и в крошечной команде, зато бесспорное [6].
Начало массовых антикапиталистических выступлений в Европе начала 2000-х годов вызвало своеобразный кризис сектантской левой. Лишь немногие группы решились открыто повернуться спиной к возникающему движению. Некоторые троцкистские организации, сделав над собой усилие, начали меняться, преодолевая сектантские традиции. Организации, входящие в Объединенный секретариат IV Интернационала, и сторонники британской Социалистической рабочей партии сумели наладить между собой сотрудничество. Объединение нескольких революционных групп в Шотландии привело к созданию там Социалистической партии, получившей широкую поддержку среди рабочих. Пользуясь шотландским законодательством, более демократичным, чем английское, партия смогла прорваться в местную законодательную ассамблею, получив поддержку рабочих кварталов традиционно «красного» Глазго. Избиратели, разочарованные в политике «новых лейбористов», охотно отдавали свои голоса социалистической партии, ставшей реальной силой в шотландском парламенте. Однако в 2006 году партия все же раскололась.
Поводом для раскола послужили на сей раз не идейные расхождения. Все началось с сексуального скандала, разгоревшегося вокруг лидера шотландских социалистов Томми Шеридана, которого журналисты из бульварной «News of the World» обвинили в посещении сомнительного клуба. Шеридан подал в суд на газету и выиграл дело, однако в ходе судебных слушаний ряд членов руководства партии заявили, что Шеридан принуждал их к лжесвидетельству, ссылаясь на то, что присяга, данная в буржуазном суде, не является сдерживающим моральным фактором для настоящих революционеров. В свою очередь, сторонники Шеридана обвинили своих товарищей в «штрейкбрехерстве». Лондонский еженедельник «Weekly Worker», подробно смакующий все слухи и сплетни левого лагеря, удовлетворенно констатировал: «после победы в суде гражданская война в партии пойдет по-настоящему» [7].
Разумеется, судьба шотландской социалистической партии, ставшей жертвой сексуального скандала, является исключением. Однако глубинной причиной кризиса было все же не различие взглядов партийных активистов на пролетарскую мораль, не отношение их к личности Томми Шеридана, и даже не разногласия в руководстве. Объединение левых, основанное на общности идеологических деклараций, не привело к выработке единой стратегии и единой политической культуры. Общую организацию необходимо выращивать на протяжении целого периода времени. Быстрый взлет шотландской соцпартии происходил на фоне нерешенных внутренних проблем, сохраняющихся глубоких внутренних противоречий и отложенных дискуссий (в частности, партия провозглашала лозунг «Независимой Шотландии», вызывавший недоумение у многих ее сторонников). То, что раскол произошел в форме сексуального скандала, свидетельствует лишь о своеобразии традиций британской политики, но отнюдь не о том, что во всех остальных отношениях партия была в полном порядке.
В большинстве случаев группы, зараженные вирусом сектантства, оказывались неспособны даже на формальное, механическое объединение. Сектанты охотно вступают в массовые организации, но либо разваливают их изнутри, либо, парадоксальным образом, способствуют их деполитизации. Раз «настоящий» политический радикализм возможен только на основе правильной идеологии, а правильная идеология есть только у данной конкретной группы, то пусть лучше не будет никакой политической радикализации, чем она произойдет под другими лозунгами и под чуждым руководством. Сектанты готовы добросовестно годами работать в низшем звене профсоюзов, но как только профсоюзный актив начинает говорить о самостоятельной политической организации, они с ужасом выступают против появившихся у рабочих «реформистских иллюзий». Они готовы ходить на антивоенные демонстрации, но возмущенно протестуют, когда антивоенное движение пытается сформировать предвыборную коалицию. То, что с точки зрения нормального здравого смысла являлось бы шагом вперед на пути становления классового сознания, рассматривается ими как опасная тенденция, аннулирующая все плоды многолетней идеологической работы с отдельными особо продвинутыми представителями рабочего класса.
Сектантский подход к политике означает, в конечном счете, невозможность политической организации. Ибо те, кто не хочет проходить промежуточные фазы, обречены стоять на месте и тормозить движение других.

Примечания

1 Тарасов А. Революция не всерьез. Екатеринбург: Ультра. Культура, 2005.

2 Замечательным примером повторения «троцкистской» сектантской культуры среди сталинистов является Турция, где многочисленные сталинистские группы ведут между собой борьбу не менее яростную, чем троцкисты в Западной Европе.

3 Грамши А. Избранные произведения. Т. 3. С. 138.

4 Троцкий Л.Д. Сталинская школа фальсификаций. М.: «Наука». 1990. С. 94.

5 Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев). 1938. № 66—67.

6 Любопытно, что когда общее настроение в пользу единства левых становится настолько сильным, что противиться ему открыто невозможно, сектантские группы, вместо того чтобы участвовать в реальных объединительных процессах, начинают создавать свои собственные пародийные объединения. Так, в России в 2005 году, как только зашла речь о создании Левого фронта, возникла и зеркальная инициатива Фронта Революционного Действия, в котором троцкистам пришлось объединяться с анархистами — с единственной целью: не объединяться с другими троцкистами. Не просуществовав и нескольких недель, этот фронт начал раскалываться. Те, кого еще вчера называли «настоящими» революционерами (в противовес «оппортунистам», «реформистам» и «мелкобуржуазным радикалам» из Левого фронта), сами тотчас были уличены в мелкобуржуазности.

Источник: Кагарлицкий Б.Ю. Политология революции. - М.: Алгоритм, 2007. - С. 229-239.

http://www.livasprava.in.ua/index.ph...d=477&Itemid=1
Сидоров-Кащеев вне форума   Ответить с цитированием
Пользователь сказал cпасибо:
Анархист1917 (28.10.2008)
Старый 15.12.2007, 00:13   #2
Дубовик
Форумчанин
 
Аватар для Дубовик
 
Регистрация: 25.01.2007
Сообщений: 3,084
Сказал(а) спасибо: 938
Поблагодарили 2,365 раз(а) в 1,384 сообщениях
Дубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond repute
По умолчанию

Я бы только не стал называть Уго Чавеса революционером... Но Кагарлицкому это простительно.
Дубовик вне форума   Ответить с цитированием
Старый 20.10.2008, 18:29   #3
Сидоров-Кащеев
Форумчанин
 
Аватар для Сидоров-Кащеев
 
Регистрация: 25.01.2007
Сообщений: 3,053
Сказал(а) спасибо: 573
Поблагодарили 1,420 раз(а) в 904 сообщениях
Сидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond reputeСидоров-Кащеев has a reputation beyond repute
По умолчанию О тех, кто не опасен для Системы (А. Н. Тарасов)

Квазиреволюционеры существуют ровно столько времени, сколько существуют революции. Квазиреволюционеры морочат всем – и своим, и чужим – голову, путаются под ногами у революции, отравляют общественную атмосферу своим мелким честолюбием, своим сектантством, своей мещанской трусостью или же своим мелкобуржуазным авантюризмом, своим склочничеством, своим догматизмом, своей демагогией, своей умственной ограниченностью – кто чем может, тот тем и отравляет. Словом, виснут на ногах у революционного субъекта в периоды революционного подъема, паразитируют на революции в дни успехов и побед, сеют панику и неуверенность в годы реакции.
Квазиреволюционеры – это, как ни парадоксально, не то же самое, что псевдореволюционеры. Псевдореволюционеры мимикрируют под революционеров, прекрасно осознавая, кем они являются на самом деле. Псевдореволюционеры – это обычные буржуазные политики, раскручивающие свой «революционный» имидж подобно тому, как другие раскручивают имидж религиозный или популистский. Квазиреволюционеры же искренне верят в то, что они работают на дело революции. В этом-то весь ужас.
Квазиреволюционеров можно разделить на пять основных категорий. Назовем их условно так:
1) «догматики»,
2) «любители»,
3) «реформаторы»,
4) «паяцы»,
5) «болтуны».
«Догматики» - это те, кто по недоразумению уцелели от предыдущих революционных эпох, кто давно устарел, давно стал неадекватен современным реалиям, но не понимает и е хочет понять этого, продолжая рядиться в смешные и нелепые сегодня тоги и мундиры давно ставшего достоянием музеев героического прошлого таких описывал еще Маркс, когда говорил о «романтических социалистах». Маркс охарактеризовал эту публику как публику реакционную (назвав «реакционными социалистами») – поскольку всякая попытка навязать текущей или будущей революции облик, цели и задачи революции прошедшей есть реакция. В том числе и у нас в стране. И если одни быстро сошли с политической и общественной сцены (например, так и не конституировавшиеся во время «перестройки» в партию эсеры), то другие успешно существуют десятилетия, успешно паразитируют на революционных настроениях и успешно лежат тяжелым гнилым бревном на пути новой революции (например, наши многочисленные компартии – с КПРФ во главе). Система очень любит таких квазиреволюционеров: они не только не являются для нее угрозой, но и играют роль выпускного клапана, канализирующего в безопасном направлении социальное недовольство. Как та же КПРФ.
«Любители» - это те, кто рассматривает революцию как хобби. Эти люди вполне встроены в Систему (часто неплохо) и по большому счету не собираются ничего менять. Но, располагая свободным временем, избытком энергии и амбиций, а также будучи не допущенными к праздничному пирогу власти (нередко, кстати, и по идеологическим соображениям – они действительно могут быть идейными людьми!), они готовы на досуге «поиграть в революцию». Но эти игры никогда не подменяют в их жизни основное занятие. Они либо клерки, чиновники, профессора, научные сотрудники и т. д. и т. п., - либо даже владельцы какого-то мелкого (среднего) бизнеса. Случается, под горячую руку они подпадают под какие-то мелкие репрессии – и тогда начинают страшно гордиться своими «революционными заслугами» и в то же время страшно обижаться на власть, которая их репрессировала за сущие пустяки (при этом они абсолютно правы в своей обиде – действительно, пустяки и есть пустяки).
«Реформаторы» - это те, кто путает революцию с реформой, причем искренне. Самое страшное, что в теоретическом плане они нередко оказываются достаточно подкованы, чтобы отличить революцию от реформы, и при случае могут прочесть вам на эту тему правильную и умную лекцию. Но как только доходит до дела… Революция – неприятная штука, авторитарная и жестокая, как и всякое радикальное потрясение, это – боль, кровь, слезы, ненависть, ошибки (иногда трагические, иногда преступные) и всякого рода бытовые неудобства. А «реформаторам» так хочется, чтобы «их» революция была «бархатной», «мирной», «не кровавой» и «неавторитарной»! И вот они, говоря о революции и апеллируя к самым радикальным авторам (Марксу, Ленину и Троцкому, а то, глядишь, даже и к Че Геваре с Бакуниным), тут же сбиваются на «ненасилие», рассуждают о «гуманизме» и «общественном согласии». Поэтому они готовы без конца вступать в переговоры с классовым и политическим противником, участвовать в парламентском процессе, играть по чужим правилам и даже предлагать противнику разные программы «хороших реформ» - попавшись, как мальчишки, «на слабо»: дескать, вот вы всё критикуете да критикуете, а где же у вас позитивная программа? Противник знает цену этим безобидным «революционерам» и, посмеиваясь, относится к ним как к «чайникам». «Чайники» - это слово из внутреннего жаргона Академии наук СССР. «Чайниками» там называли людей из неакадемических кругов, «с улицы», которые обращались к академическим научным работникам со своими разработками. Первоначально «чайников» просто прогоняли, но после пары кровавых инцидентов разработали новую тактику: стали принимать и «рассматривать» их работы. Рассмотрение сводилось к тщательному поиску каких-либо (пусть мелких и формальных) ошибок. Найдя такие ошибки, академический научный работник указывал на них «чайнику» - и отправлял того дорабатывать представленное. «Чайник» пропадал – бывало, на месяц, бывало, на год. В эту игру можно играть всю жизнь. Сегодня власти играют в эту игру с квазиреволюционерами-«реформаторами». А те, дураки, никак не могут таких простых вещей понять – и даже, наоборот, гордятся: с нами, дескать, беседовал сам замминистра такой-то, сам председатель такого-то думского комитета, а то и, страшно сказать, сам президент Академии наук! Ха-ха.
«Паяцы» - это те, кто рассматривают революцию как карнавал. При случае они готовы даже процитировать знаменитые слова про «праздник угнетенных». Но поскольку революции происходят редко, а веселиться хочется всегда, они устраивают карнавал здесь и сейчас сами для себя, воображая, что раз есть карнавал – то есть и революция. Вся жизнь для них – тусовка, и они путают тусовки с революционной борьбой. Говоря иначе, это паразитирующая на революции богема. Принадлежность к богеме, как известно, не отменяет талантливости. Беда лишь в том, что богемное существование не развивает талант, а губит его. А поскольку богемная жизнь требует денег, но не приносит их, «паяцы» либо быстро сгорают, убив себя спиртным или наркотиками, либо раньше или позже оказываются на содержании у классового врага. Больше всего «паяцев» оказалось у нас среди анархистов, богемность которых освящена традицией. Так что не стоит удивляться, что «последний член Конфедерации анархо-синдикалистов» Влад Тупикин обнаружился недавно в контрреволюционной «сурковской» газете «Реакция» (официально, конечно, «Rе:акция», но кто видел газету, тот знает, что это двоеточие просто не заметно, а кто читал, тот поймет, что оно и не нужно).
Наконец, «болтуны». «Болтуны» - это те, кто просто-напросто не понимает, что революция – дело серьезное и опасное. «Болтуны», как правило, люди умственно ограниченные, хотя внешне они могут быть и ярки. Их мечта – прославиться, сделать карьеру. Пусть революционную, но карьеру. Перейти из положения «пикейных жилетов» в положение «парламентских говорунов». Некоторые со временем умудряются так развить свои способности к болтовне, что, начав как звено «сарафанного радио», заканчивают как Дизраэли. Вот только ума у них при этом не прибавляется. Оттого в случае резких перемен в «окружающей среде» «болтун» может, как ни странно, стать самым настоящим авантюристом. Судьба Хрусталева-Носаря тому пример. А в самом недавнем прошлом – судьба «пламенного трибуна» с говорящей фамилией Плево.
Кроме того, существует большое количество гибридных вариантов квазиреволюционеров. Можно даже сказать так: чистые виды редки, напротив, правилом как раз являются гибриды.

Источник: Тарасов А. Н. Революция не всерьез: штудии по теории и истории квазиреволюционных движений. – Екатеринбург: Ультра.Культура, 2005. С. 5-9

http://sindicallisto.livejournal.com/221024.html
Сидоров-Кащеев вне форума   Ответить с цитированием
Старый 22.10.2008, 21:47   #4
Idealist
Пользователь
 
Регистрация: 29.07.2008
Сообщений: 237
Сказал(а) спасибо: 53
Поблагодарили 58 раз(а) в 41 сообщениях
Idealist is on a distinguished roadIdealist is on a distinguished roadIdealist is on a distinguished roadIdealist is on a distinguished road
По умолчанию Вопрос к синдикалистам

Синдикализм, с одной стороны, ставит своей целью революцию, в результате которой предполагается освобождение пролетариата; а с другой стороны - участвует в профсоюзном движении, ставящем своей целью создать для пролетариата комфортные условия его эксплуатации. Причем, чем успешнее будет работа синдикалистов в профсоюзах, тем комфортнее будет эксплуатироваться пролетариат, тем менее революционен он будет, тем на более поздний срок отодвигается революция и реальное освобождение пролетариата. Синдикалисты - это тоже "безопасные" революционеры?
Idealist вне форума   Ответить с цитированием
Старый 23.10.2008, 09:23   #5
Махновец ЕФА
Пользователь
 
Аватар для Махновец ЕФА
 
Регистрация: 12.04.2008
Сообщений: 180
Сказал(а) спасибо: 88
Поблагодарили 71 раз(а) в 42 сообщениях
Махновец ЕФА will become famous soon enoughМахновец ЕФА will become famous soon enoughМахновец ЕФА will become famous soon enoughМахновец ЕФА will become famous soon enoughМахновец ЕФА will become famous soon enough
По умолчанию

Idealist, по-видимому вы неверно поняли функции синдиката и отличие его от "обычных" профсоюзов .
Перепрочтите , пожалуйста: http://www.makhno.ru/forum/showthread.php?t=573
__________________
http://samoupravlenie-forum.ru/
Махновец ЕФА вне форума   Ответить с цитированием
Пользователь сказал cпасибо:
Idealist (23.10.2008)
Старый 23.10.2008, 17:06   #6
Idealist
Пользователь
 
Регистрация: 29.07.2008
Сообщений: 237
Сказал(а) спасибо: 53
Поблагодарили 58 раз(а) в 41 сообщениях
Idealist is on a distinguished roadIdealist is on a distinguished roadIdealist is on a distinguished roadIdealist is on a distinguished road
По умолчанию 2-й вопрос к синдикалистам

Махновец, благодарю за подсказку. Прочитал. Действительно, на словах и в декларациях синдикаты отличаются от профсоюзов.

Просто мне уже неоднократно встречалась информация о том, что синдикаты сотрудничают с профсоюзным движением.

Получается, что деятельность профсоюзов приводит к оттягиванию сроков революции. В этой связи хотелось бы узнать, каким образом синдикаты борются с профсоюзами и насколько успешна эта борьба? В предположении, конечно, что синдикалисты - не "безопасные революционеры".

Последний раз редактировалось Idealist; 23.10.2008 в 17:15.
Idealist вне форума   Ответить с цитированием
Старый 23.10.2008, 17:37   #7
Дубовик
Форумчанин
 
Аватар для Дубовик
 
Регистрация: 25.01.2007
Сообщений: 3,084
Сказал(а) спасибо: 938
Поблагодарили 2,365 раз(а) в 1,384 сообщениях
Дубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond repute
По умолчанию

Революционные профсоюзы, которые по сложившейся традиции называются французским словом синдикаты (французские профсоюзы, т.е. синдикаты, в начале 20 века находились на революционно-анархических позициях), есть инструмент, с помощью которого та часть анархо-коммунистов, что отличается системным мышлением (стремлением к продуманности стратегии и тактики), намерена совершить социальную революцию.
Синдикат - это не просто средство улучшить экономически жизнь работников при существующем режиме. Синдикат - это школа анархизма (): он учит борьбе, он учит овладевать производством (покажите мне, какой другой технический орган готов к тому, чтобы - хотя бы чисто теоретически - взять производство под контроль работников?), в общем, - синдикат есть форма организации наемных работников для подготовки революции и создания нового свободного строя.
Поэтому нельзя, кстати, говорить, что "синдикаты борются с профсоюзами". Во-первых, повторю, синдикат и есть профсоюз, а, во-вторых, задача синдикалистов не в том, чтобы разрушить чужой профсоюз, а в том, чтобы из членов "обычного" (реформистского) профсоюза сделать своих сторонников, а сам профсоюз стал синдикатом же. Не обязательно по названию, - но по сути.
Дубовик вне форума   Ответить с цитированием
Старый 23.10.2008, 17:56   #8
Idealist
Пользователь
 
Регистрация: 29.07.2008
Сообщений: 237
Сказал(а) спасибо: 53
Поблагодарили 58 раз(а) в 41 сообщениях
Idealist is on a distinguished roadIdealist is on a distinguished roadIdealist is on a distinguished roadIdealist is on a distinguished road
По умолчанию

Цитата:
Сообщение от Дубовик Посмотреть сообщение
Во-первых, повторю, синдикат и есть профсоюз,
Так кто же из вас прав: Дубовик или Исаев?

Цитата:
Сообщение от Дубовик Посмотреть сообщение
...а, во-вторых, задача синдикалистов не в том, чтобы разрушить чужой профсоюз, а в том, чтобы из членов "обычного" (реформистского) профсоюза сделать своих сторонников, а сам профсоюз стал синдикатом же. Не обязательно по названию, - но по сути.
Ну так это и есть борьба синдикатов против профсоюзов! Вот только непонятно: синдикат, подменяя собой профсоюз, больше не борется за улучшение условий эксплуатации пролетариата? То есть функции обычного профсоюза игнорируются?
Idealist вне форума   Ответить с цитированием
Старый 23.10.2008, 19:57   #9
Дубовик
Форумчанин
 
Аватар для Дубовик
 
Регистрация: 25.01.2007
Сообщений: 3,084
Сказал(а) спасибо: 938
Поблагодарили 2,365 раз(а) в 1,384 сообщениях
Дубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond reputeДубовик has a reputation beyond repute
По умолчанию

Цитата:
Сообщение от Idealist Посмотреть сообщение
Так кто же из вас прав: Дубовик или Исаев?
Практика - критерий истины.
Но вообще-то синдикат - это действительно одна из многих разновидностей профсоюзов. Профсоюзы - они разные бывают. И по целям, и по структуре, и по отношению к государству и хозяевам и проч.

Цитата:
Сообщение от Idealist Посмотреть сообщение
Ну так это и есть борьба синдикатов против профсоюзов!
Хорошо, это борьба. Но борьба не против вредного врага (это относится к профбюрократии, а не к членам профсоюза), - а борьба за прочищение сознания своих собственных товарищей, остающихся одураченными государственной и политической пропагандой.

Цитата:
Сообщение от Idealist Посмотреть сообщение
Вот только непонятно: синдикат, подменяя собой профсоюз, больше не борется за улучшение условий эксплуатации пролетариата? То есть функции обычного профсоюза игнорируются?
Синдикат борется за освобождение труда от власти капитала (и государства). Профсоюз борется за лучшие условия продажи труда. В этом разница и в этом суть.
Т.е. если профсоюз выступает за сокращение рабочего дня, например, - это есть самоцель. А для синдиката сокращение рабочего дня - средство освободить время на развитие человека в интересах более полного раскрытия его личности и, в конечном счете, средство получить лучшего борца против капитализма.
Дубовик вне форума   Ответить с цитированием
Пользователь сказал cпасибо:
Анархист1917 (27.10.2008)
Старый 29.10.2008, 17:02   #10
Стас258
Пользователь
 
Регистрация: 24.09.2007
Сообщений: 320
Сказал(а) спасибо: 6
Поблагодарили 35 раз(а) в 24 сообщениях
Стас258 is a jewel in the roughСтас258 is a jewel in the roughСтас258 is a jewel in the roughСтас258 is a jewel in the roughСтас258 is a jewel in the rough
Отправить сообщение для Стас258 с помощью ICQ
По умолчанию

[QUOTE=Idealist;9129]Махновец, благодарю за подсказку. Прочитал. Просто мне уже неоднократно встречалась информация о том, что синдикаты сотрудничают с профсоюзным движением.
[QUOTE] А разьве это плохо? Смотря как сотрудничают. Нармальный синдикат - это школа борьбы. В них народ познаёт свою силу. Что в этом плохого? Как раз это приближает, а не оттягивает революцию. Не может быть революции там, где народ не верит в собственную силу. Разьве нет?
__________________
Анархия - мать порядка!
Стас258 вне форума   Ответить с цитированием
Ответ

Опции темы
Опции просмотра

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Текущее время: 18:33. Часовой пояс GMT +4.



Реклама:


Перевод: zCarot