О социальной революции

[Сидоров-Кащеев]

О социальной революции (1)

Что такое социальная революция? Естественно-необходимый процесс, порождаемый «объективными», независимыми от воли отдельных людей «законами истории»? Стихийный выплеск бунтарских инстинктов масс, не желающих жить «по-старому»? Плод сознательных усилий и действий людей, творящих новый мир по принципам свободы и красоты? И какова роль организованных революционеров в деле ее подготовки и осуществления? Должны и могут ли они стремиться стать большинством или им достаточно оставаться «сознательным меньшинством», которое довольствуется тем, что успешно «убеждает» колеблющееся, нестойкое, идейно-нейтральное большинство трудящихся, народа?

Вот уже третий век революционеры всех оттенков и направлений спорят по этим вопросам. И от ответов, предлагаемых ими, зависит не только избираемая тактика. С ними напрямую связан и облик будущего общества, которое эти революционеры намерены противопоставить существующей капиталистической системе.



Если революция – итог действия «железных» законов, то роль «рядовой» человеческой личности (будь то отдельный человек «из массы» или даже активист организации) невелика. Ей надлежит лишь обладать чутким ухом, исполнительными руками да гибкой спиной. Понять и постичь законы способна только мыслящая «элита от революции», те, кого Бакунин прозвал «науко-политическим сословием»: партийные и профсоюзные вожди, теоретики-мыслители и «рабочие» политики. Остальным революционерам надлежит покорно исполнить их распоряжения. А «темная», «невежественная» масса – что с нее взять? Достаточно, чтобы она была недовольна жизнью в старом обществе и готова была признать в революционном «авангарде» своих авторитетных руководителей, позволив им завладеть властью и сверху перекраивать общество по своему «научному» усмотрению. Именно такова «революционная» теория эсдеков и большевиков. Массы в момент революции несут на себе все отпечатки «родимых пятен» капитализма, они не могут обрести революционное, коммунистическое сознание в условиях старого, буржуазного мира, говорят авторитарные «социалисты». Соответственно, рабочие могут свергнуть капитализм, замечал, например, известный троцкистский теоретик Эрнест Мандель, но они – в ходе революции и сразу после ее – еще не могут в большинстве своем иметь четкое представление о социалистическом будущем. В ходе развития революции неизбежны трудности, в том числе и материального свойства. Вероятная экономическая блокада, исчезновение продуктов питания, перебои со снабжением самым необходимым вызовут недовольство значительной части трудящихся, и те отвернутся от революции. Вот почему нужен «революционный авангард» – партия, которая будет сохранять и отстаивать коммунистическое сознание, если надо, то даже вопреки тому классу, выразителем интересов которого она себя объявляет…

Грустный, безотрадный мир встает перед нами со страниц эсдековских и большевистских «ученых» теоретиков – мир «забитой», безвольной толпы и хитроумных, высоколобых вождей-манипуляторов; мир тупых школяров, с одной стороны, и жестоких воспитателей, с другой. На ближайшие сотни, тысячи лет иерархия, неравенство сохраняются, более того, они увековечиваются, нацепляют на себя ярлык свободы и социализма, надевают красочные одежды, прикрывающие отвратительное, дурно пахнущее ярмо новой «железной пяты». Унылым садо-мазохизмом веет от этого страстного, униженного стремления пресмыкаться перед безликими «законами» и их харизматическими «реализаторами»! Более здоровые натуры неизбежно рано или поздно спросят себя и других: «А зачем, собственно, менять одно рабство и неравенство (капиталистическое) на другое, даже если то называется «социалистическим»?». Действительно: зачем менять чуму на холеру? Чтобы дольше мучаться перед смертью?

«Социалисты»-государственники неоднократно получали возможность осуществить свои «идеалы». Все, что они смогли предложить людям – это старый мир в более или менее «свежей» упаковке. Или «дивный новый мир», от которого сходишь с ума или погибаешь в концлагере.

Масса – не нерадивый и тупой ученик из школы для дебилов, а революционер – не двуликий Янус, обращающийся то добрым барином-просветителем, то суровым воспитателем с хлыстом. Беги, товарищ, старый мир позади тебя!



* * *



Казалось бы, на противоположном полюсе расположилась теория стихийной революции. Ее приверженцы утверждают, что в массах живут неосознанные бунтарские или классовые инстинкты, которые уже давно сделали их почти готовыми революционерами. Самые обычные люди готовы восстать против ига капитала и власти хоть завтра. Но вот беда: они пока спят (почему? – здесь мнения сторонников революционной стихийности расходятся). Как бы то ни было, задача организованных революционеров – разбудить «великого спящего», народ. Надо подать сигнал, а там – трепещите, властители мира! Роль «сигнальщика» отводится «инициативному меньшинству», революционному «ферменту». Как только его яркая ракета взовьется в небо, грянет гром, и огромная волна народного гнева омоет и обновит мир.

Так или примерно так рассуждали многие анархисты в 19 и 20 столетиях. Сколько раз они пытались подать сигнал – с помощью динамита и кинжала, револьвера и феерического бунта. Конец почти всегда оказывался печальным. Спящий не просыпался. Больше того, он нередко сквозь сон проклинал или даже – очевидно, в глубоком приступе лунатизма – рвал на куски «инициативных» бедолаг, которые так неловко мешали ему досыпать. И видеть сны.

«Господа! Если к правде святой
Мир дороги найти не сумеет –
Честь безумцу, который навеет
Человечеству сон золотой».

Так, что ли? Нет, не так!

Да сильно ли, в самом деле, отличается «стихийное бунтарство» от рабства в плену у «материалистических законов»? В одном, по крайней мере, – нет. И в том, и в другом случае, «простые люди», «индивиды-единицы» – не сознательные творцы истории, а объект для воздействия со стороны революционеров.

В обоих вариантах «обыкновенные», «не идейные» трудящиеся в момент революции, собственно говоря, в большинстве своем не сознают, что они делают и зачем. Это понимают за них другие – не «ученые» социалисты, так пассионарные «инициативщики»- революционеры.

Как ни парадоксально, за обеими, на первый взгляд противоположными теориями скрывается глубокое внутреннее сродство. Имя ему – авангардизм меньшинства. При этом меньшинству может отводиться различная роль – мозга класса, рук класса, ног класса или иных частей тела Великого Пролетарского Целого. По существу, этот нюанс мало что меняет. Важно, что авангард состоит из наиболее сознательных представителей трудящихся, из тех, следовательно, кто чаще других оказывается или должен оказаться прав. Из тех, кто, быть может, и не имеет монополии на действие, но уж, во всяком случае, обладает миссией действовать, «инициировать», продвигать, постоянно выступать в роли «застрельщиков»

Авангард может стремиться взять власть в обществе в свои руки, а может и не претендовать на нее официально – лишь дискутировать, убеждать, подавать пример… В таком случае он выступает в роли неофициального кукловода, своего рода «внутреннего» стержня или закрытого для непосвященных клуба, где заранее разрабатываются проекты общественно значимых решений, которые затем предлагаются массе.

Подобный подход опасен своим глубинным элитаризмом. Элитаризм этот не обязательно осознается самими «авангардистами», но присутствует скрыто, имплицитно, на уровне мироощущения, психологии или привычки. Тот, кто всегда должен «инициировать», тот, кто «понял» и «осознал», может презирать других или жалеть их. Он может считать их стадом баранов – а может ощущать перед ними свою экзистенциальную вину. Но они для него неминуемо и неизбежно – «другие». А именно такому разделению общества на «авангарды» и «арьергарды» и призвана объявить войну социальная революция. Войну не на жизнь, а на смерть.

Те, кто имеет обязанность быть сознательным авангардом, поневоле, рано или поздно обречены претендовать на право «знать, как надо» и на миссию предлагать это «остальным», «несознательным». И тогда у них, попросту говоря, «сносит крышу». Они оказываются в положении учителей, экспертов, «первых понявших», раньше других сообразивших и кинувшихся осуществлять задуманное. Так медленно, но верно вырастает монополия на инициативу. Закрепляя свою «передовую» роль, авангардисты закладывают основу для будущего привилегированного класса. «Первые действующие», как уже бывало в истории, превращаются в «первых хватающих» – princeps, «князей». Повторим: независимо от того, хотят ли они этого сами.

Не бойся войны, не бойся чумы,
Не бойся мора и глада,
А бойся единственно только того,
Кто скажет: «Я знаю, как надо»…

Да, современное общество с его иерархиями, специализацией и неравномерным, неравным распределением знаний способствует расколу людей на думающее меньшинство и не рассуждающее большинство. Сам быт, сам строй нынешней жизни учит, приучает массы людей вести себя конформистски, не задумываться об иных возможностях по ту сторону Системы, не видеть «сны о чем-то большем». Но это не значит, что одни от природы обречены быть руководителями, организаторами и повелителями (авторитетами), а другие – всего лишь всегда и везде исполнителями. Тем, кто так считает, нечего делать в социально-революционной среде, ибо они, в лучшем случае, – обиженные карьеристы-неудачники, не сумевшие утвердиться в рамках Государства и Капитала. А те искренние революционеры, которым не по нраву разделение на господ и рабов, должны способствовать ликвидации, разрушению любой иерархии, включая монополию на знание и «сознательность», на то, чтобы всегда «быть первым», передовым. Им следует не закреплять положение «авангарда», а разрушать его, не культивировать собственное «инициативное меньшинство», а способствовать исчезновению таких устойчивых меньшинств вообще.

Конечно, люди различаются по темпераменту и интересам, а мышление – индивидуальный (хотя и диалогический) процесс. Поэтому при обсуждении любого вопроса, любой темы неизбежно рождаются различные предложения, проекты и варианты решения. Естественно, каждый из них не может «придти в голову» всем одновременно. Кто-то (один или с друзьями) всегда «додумается» до чего-то раньше, чем другие, и тогда попытается убедить всех остальных в своей правоте. Это нормально и не составляет проблемы: такие «инициаторы» по конкретным вопросам – явление естественное. Беда происходит лишь в том случае, если такой инициатор или группа инициаторов оформляется (официально или фактически) в нечто, постоянно продвигающее или «продавливающее» свои предложения и проекты. Когда инициаторы становятся внутренней организованной «частью» («партией») общего, более бесформенного «целого», «ферментом», превращающим хаос в упорядоченный космос. Возможность выдвигать идеи на организованной основе, постоянно и по всем важнейшим вопросам воспринимается как обязанность, миссия, затем – как привилегия, а отсюда один шаг до монополии (власти).

Противникам иерархий следует бороться против положения, при котором инициирующая роль на постоянной основе, институционно или фактически принадлежит той или иной конкретной, устойчивой группе людей с определенной системой взглядов, отличной от взглядов и убеждений других людей. Социальная революция уничтожает не только разделение на классы, но и партии. Она утверждает социально однородное общество. В революционном и «послереволюционном» вольном коммунистическом обществе никаких постоянных «инициативных групп» существовать не может, или оно не будет вольным и коммунистическим.

Но и в предреволюционный период наивно было бы верить, будто социально-революционная организация всегда и везде обязана и способна выступать в роли «передового отряда», сознательного и потому непременно знающего, «как надо». Опыт показывает, что ее активисты нередко лучше знакомы с одними сторонами классового сопротивления (общим накопленным опытом и т.д.), а представители «неорганизованной» массы – с конкретными условиями и возможностями борьбы на месте. Вот почему нельзя признать за членами организации ни обязанности непременно «инициировать» и «направлять» всякое выступление, ни исключительного права «все додумать до конца».



* * *



Если теория о «закономерной революции», руководимой «авангардом», полностью провалилась на практике, то представления о возможности стихийной революции, «направляемой» и подталкиваемой более сознательным «ферментом», попросту не соответствуют реалиям 21 века.

Революционерам столетней давности полагалось быть оптимистами. Умами владел позитивизм. Прогресс Человечества, Наука, путь вперед, к светлым горизонтам знаний и овладения силами природы – поступь, которой, казалось, не будет конца. Надежда на расцвет сказочной по мощи техники, на то, что она вот-вот освободит человечество от тяжкого груза нетворческого и рутинного труда, если только этому не помешает паразит-капитализм. Вера в скорое материальное изобилие, когда потекут, наконец, молочные реки в кисельных берегах, а Земной шар станет легендарной страной Шлараффией…

И в то же время – Любовь. Любовь к людям, доверие к изначально доброму в них. Расчеты на устойчивость и укорененность социальных инстинктов взаимопомощи и солидарности, невзирая на все ужасы капиталистического и государственнического себялюбия…

Такими они были – общественные настроения до Первой мировой. В эпоху, когда казалось, что Добро и Справедливость – вот они, почти на поверхности, что можно разбудить их взрывом, выстрелом или другим шумом бунта небольшого меньшинства. Что общины и общинность еще живы или в реальности, или в сознании, нормах и привычке. А значит, нет надобности их «революционизировать». Просто начертим Великую руну свободы – и золотое заклятие «Желтого Дьявола»-Капитала падет.

Двадцатый век и впрямь принес торжество науки и техники. Но не принес свободы. Он вершил свою поступь в дыму военных пожаров и крематориев концлагерей, под стоны и вопли умирающих от голода или гибнущих под бомбежкой. Старое, традиционное общество с его общинами и рабочими кварталами, с рабочей культурой, понимавшей себя как систему жизни, норм и ценностей, диаметрально противоположных и во всем противостоящих буржуазной цивилизации, – это общество рассыпалось, распалось на атомы. Жители мегаполисов, анонимные «соседи», постоянные жители или мигранты, – мы больше не встречаемся на форумах площадей, куда наши предшественники выплескивали души и выходили слушать солнце. Мы замкнуты в себе, в своих кругах общения, в своих суб-культурных мирах и хобби. Мы общаемся с окружающим миром через посредника – деньги. Мы все больше забываем, что такое просто бескорыстно помочь другому. Каждый за себя. Кто же за всех? Бог? Его нет, или он умер. Государство? Ему это больше не нужно. Мы сами? А мы это можем, быть за всех – или уже нет?

Сегодня, в условиях разрушаемого общества, в обстановке, когда социальные инстинкты загнаны глубоко внутрь, в одиночные темницы подсознания, когда нет больше общины и рабочей культуры, – о какой стихийности внезапно пробудившихся масс мы можем говорить сегодня?

Революционеры понимают, что Форум возрождается лишь время от времени, обычно там и тогда, где и когда люди начинают сообща отстаивать свои права и интересы. Добившись или не добившись своего, они расходятся по домам. Их ассамблеи – общие собрания перестают собираться. Живая связь снова прерывается, живой поток коммуникации распадается и иссякает. Остаются те, у кого есть сила и желание продолжать. «Инициативное меньшинство», «фермент»… Меньшинство из меньшинства, горстка.

Одни из этих активистов уходят в раковину своих субкультур. Общества в целом нет? Ну и не надо. Создадим свои «временные автономные зоны», а там – видно будет. Ведь жизнь – движение, пусть даже в несообщающихся сосудах. Пусть даже, как острил покойный Мюррей Букчин, такие зоны существуют лишь, когда люди запираются у себя в туалете. Не будем мы менять общество – изменим моду! Даешь майки с Че!

Другие смиряются с миром как большим рынком. Единственный (пусть и безличный) «форум» сегодня, который стихийно возникает ежесекундно – это торг, Большой базар. Торгуют всем. Идеями в том числе. Что ж, почему бы революционерам не поторговать идеями? Если где-то начинается борьба и собираются люди, созываются общие собрания, – почему бы «инициативному меньшинству» не придти на этот сбор и не попытаться продать свои идеи в «честной конкуренции» с другими идейно-политическими течениями или организациями? Ведь наш товар – самый лучший. Опять же, реклама сработает. Покупатель (извините, массы) стихийно оценят наше качество и выберут наш товар (извините, наши идеи).

Выбирай, выбирай, выбирай! Свобода – это выбор!

И «рабы закономерностей», и сторонники соединения теории «инициативных групп» с принципом стихийной революции настаивают на том, что лишь меньшинство людей может стать революционным, может обрести революционное сознание к моменту революции. Историю, по их глубокому убеждению либо ощущению, делают, прежде всего, «части» – то есть, «партии» (именно таково дословное значение этого термина). Просто у первых «партия» – это идейно-организационный диктатор. У вторых – торговец, предлагающий свои идеи или рецепты на огромном стихийном рынке массовых движений (общих собраний, Советов и т.д.) идейно-нейтрального большинства. Лишь потом, по мере развития революции или даже после ее победы революционное сознание охватит большинство трудового населения – либо под воздействием бдительного и всевластного воспитателя, либо под давлением стихийных импульсов и побуждений, диктующих выбор истинно «правильного» идейного товара.

Обе категории «революционеров» заблуждаются в главном. Первые – потому что диктаторствующее меньшинство не может принести свободу, оно – не защитник равенства, а господин. Вторые – потому что обитатели асфальтовых джунглей разрушенного общества так разобщены, озлоблены и индивидуалистичны, что ни за что не купят (ни стихийно, ни повинуясь красоте и силе разумных аргументов) их «революционный» товар: их социальность уже не просто «спит»; она спит летаргическим сном. Сном, очень похожим на смерть. «Иди, иди папаша, нечего тебе тут делать», – сказал один французский рабочий философу Сартру, который явился к нему на завод, чтобы рассказывать о революции.
Сознание, коммунистические принципы и нормы нельзя ни создать сверху, ни (теперь уже) «пробудить». Прежде чем общество окажется способным на социальную революцию, ему предстоит восстановиться, реконструироваться снизу. Но автоматически этого не произойдет. Революция не падает с неба. Форум рождается в борьбе, в ходе самой борьбы.

Вадим Граевский

http://community.livejournal.com/ana...ru/370724.html