|
Пользователь
Регистрация: 10.09.2012
Сообщений: 58
Сказал(а) спасибо: 54
Поблагодарили 106 раз(а) в 44 сообщениях
|
С.Н. Емельянов А.В. Зорин А.Г. Шпилев Курский край в Гражданской войне 1917 — 1921 гг
Последняя вспышка Гражданской войны (Рейд Н.И. Махно по Курской губернии)
После победы над Белым движением главной задачей большевиков стало уничтожение вооруженных формирований, появившихся в различных губерниях бывшей Российской империи в годы Гражданской войны. Численность отрядов, их организация и снаряжение, способности и авторитет руководителей определяли полноту власти и размер территории, на которую власть этих отрядов распространялась (от одной-двух деревень до нескольких губерний). Нередко большевики использовали такие формирования в своих военных операциях против Белой армии, но всегда рассматривали их в качестве временных союзников, которые или должны быть расформированы с последующим вступлением их членов в ряды Красной армии, или же полностью уничтожены. Наиболее показательна в этом плане судьба Революционно-Повстанческой Армии Украины, возглавляемой Нестором Ивановичем Махно , части которой приняли активное участие в завершающих сражениях Гражданской войны, штурме Перекопского перешейка, форсировании Сиваша и захвате Крымского полуострова. Однако сразу же после разгрома Врангеля командующий войсками Южного фронта М.В. Фрунзе начинает широкомасштабную войсковую операцию по ликвидации махновского движения. 26 ноября 1920 г. был издан приказ №00131 «О разоружении и уничтожении махновских банд на территории Украины»: «Требование РВС Южфронта, предъявленные 23.Х1 командующему повстанческой армией Махно, о расформировании партизанских отрядов, производящих бесчинства, им не выполнено. Вместо этого Махно открыто выступил против Советской власти и Красной Армии, объявив мобилизацию в районе Гуляй-Поле и начав враждебные действия нападением на отдельные отряды Красной Армии. Ввиду изложенного приказываю: 1) Войскам фронта считать Махно и все его отряды врагами Советской республики и Революции; 2) Командирам всех частей Красной Армии, имеющих соприкосновение с махновскими отрядами, таковые разоружать; оказывающих сопротивление уничтожать; 3) Всю территорию УССР в кратчайший срок очистить от остатков бандитских шаек и тем обеспечить возможность мирного строительства. Командующий армиями Южного фронта Фрунзе. Член Реввоенсовета С. Гусев. Наштаюж Паука» .
Но уничтожить повстанцев не удалось. Прорвав кольцо окру¬жения, они покинули бывшую центром махновщины Екатеринославскую губернию и двинулись на юго-запад в поисках союзников и продовольствия. 22 декабря 1920 г. отряды «батьки» переправились по льду на правый берег Днепра у с. Терновки (севернее Александровска) и осуществили двухнедельный рейд по Екатеринославской, Николаевской и Киевской губерниям, затем поверну¬ли назад, 7 января 1921 г. ещё раз перешли Днепр южнее Канева и направились в сторону Полтавской губернии. Состоявший из 3000 сабель, 300-350 посаженных на тачанки пехотинцев, свыше 60 пулеметов и 8 орудий отряд Махно «смело и уверенно шел по направлению к Полтаве, пользуясь великолепно налаженной своей разведкой и агентурой, стремительностью своего движения и слабой связью, иногда почти полным её отсутствием в красноармейских частях. Он не разбрасывал своих сил — катился лавиной без дорог, балками, перелесками, хуторами, берег свои силы, не ввязывался попусту в бой и лишь стремился обновить целиком свой конский состав, обоз, пополнял запасы всякого рода и даже не митинговал, как это было в Екатеринославщине» .
Для более эффективного преследования махновцев командо¬ванием войск Украины из Сводной Заволжской бригады (Заволжский Красногусарский полк и Заволжский стрелковый полк), 1-го кавполка 8 дивизии ВНУС и 3-й отдельной Запкавбригады был сформирован «летучий» корпус, состоящий из 1800 штыков, 1100 сабель, 70 пулеметов и 12 трехдюймовых полевых орудий. Командиром корпуса был назначен В.С. Нестерович , которому телеграммой штаб войск Укра №056 (сек) 186/оп. М.В. Фрунзе предоставлял, «после того как он вцепится в противника, полную свободу действий, как самостоятельному отряду, руководствовать¬ся лишь одной целью полного уничтожения банды везде, куда бы она ни пыталась укрыться» .
Поспешность, с которой был организован корпус, привела к тому, что в его состав вошли разнородные и ранее не взаимодействовавшие друг с другом части с различным укладом и традициями. Согласно М.Рыбакову, «в одних господствовала «партизанщина» со всеми её аксессуарами, вплоть до сильного желания «побрахлить» в ущерб боевым задачам, и своеобразное понимание боевой дисциплины, якобы «царского пошиба». В других было довольно значительно развито регулярное начало, упорное желание довести до конца боевую задачу прежде всего, безотказное выполнение приказаний, несмотря ни на что, и действительное сознание необходимости борьбы с бандой Махно. Сгладить эту несогласованность ка¬честв, подобрать соответствующий комсостав и политработников не было теперь времени, почему количество сил летучего корпуса не могло иметь большого значения, и тяжесть всей операции долж¬на была лечь только на вполне дисциплинированное ядро корпуса, которое равнялось приблизительно половине числа бойцов; глав¬ным образом, его составляли заволжские стрелки» . Ещё одной отрицательной стороной операции было то, что «ставя уничтожение противника в зависимость от преследующего, сзади идущего отряда, который мог и не поспеть или же быстро выдохнуться, — командование предопределяло, чисто догмати¬чески, условия благоприятные для решения этой задачи, или же считало противника более пассивным... В результате, корпус был предоставлен только своим силам и не было выставлено ни одного лобового заслона банде, уходящей из-под удара корпуса. все красноармейские части, до сего времени преследующие Махно или выставленные на его пути, остались сзади и никакого влияния на операцию оказать не могли. Месторасположение же других частей было неизвестно» . Первые серьезные столкновения с махновцами выявили не¬приспособленность ряда частей корпуса к скоординированным действиям, а также подавляющее превосходство махновской ка¬валерии. Конница повстанцев «вела бой при сильной пулеметной поддержке компактными массами, которые и двигались и наносили удар все вместе, единым, слитым и организованным телом, члены которого целесообразно выполняли свои функции. Если нужно было — они спешивались и вели огневой бой пешими це¬пями, в виде почти ломанной, прерывистой линии с большими интервалами, всегда поддерживаемые своей конницей. Строгая согласованность действий, решительность и умелое маневрирование при постоянном учете всей боевой обстановки, в особенности умение использовать оплошность или ошибки своего противника — были характерным явлением для тактики Махно. Любовь бан¬дитов к окружению, постоянное желание сжать противника, отвлекая его внимание от своих главных, настороженных где-либо скрытно кулаков, заставило наше командование применить более глубокие боевые порядки, чтобы всегда иметь возможность из глубины отразить врага. Широкие порядки легко прорывались, разрезывались густыми стремительными колоннами Махно и затем легко разбивались по частям, но не отрядами, непосредственно оглушающими сразу красноармейские части, а всегда бойцами из резерва, который строился у него во флангообразные массы из отборнейших конников... Действия махновцев отличались своей сюрпризностью, своеобразной подлинной партизанской прихотливостью, предусмотреть которую не было возможности. Наша же кавалерия. не умела вести боя в спешенном порядке; сплошь да ря¬дом, в критическую минуту, она была пустым местом. Она терялась, находясь под постоянным гипнозом скачущего всадника с шашкой (а махновцы действительно были отличные рубаки, особенно из «Чёртовой сотни» [особая группа имени батьки Махно, насчитывала 250-300 сабель — А.Ш.], где виртуозность владения шашкой доходила до того, что одним ударом разрубалась голова, шея и пол¬туловища, или полголовы скашивалось так точно, как будто реза¬ли арбуз). Она не могла расстаться со своими лошадьми, полагаясь лишь на силу и быстроту их ног... привыкшая «партизанить» и. убегать от противника, ни разу не принимая его атак. Кавалерию можно было использовать лишь для наблюдения за двигающимся противником и других мелких боевых задач, но всегда вблизи рас¬положенной от нее пехоты» . В отличие от кавалерии, пехотинцы летучего корпуса произвели на махновцев совсем другое впечатление. Особенно поразили повстанцев заволжские стрелки, в бою за г. Недригайлов (Сумская губ., Украина) в полный рост, с винтовками наперевес и криками «ура» контратаковавшие скачущих махновцев. Как потом показывали на допросах пленные, «никогда не было, чтобы против нас так дралась пехота, это первая, которая бьет наших и дуром лезет вперед, нисколько не боясь шашки скачу¬щего всадника... Это какая-то черная танка [танк — А.Ш.]» .
О личном отношении командующего летучего корпуса к неуловимому противнику и сложившейся тогда ситуации свидельствует высказанное позднее в доверительной беседе признание В.С. Нестеровича: «Порой мне казалось, что я командую гусарами Михель¬сона, усмиряющими крестьянское восстание Пугачёва. С той толь¬ко разницей, что теперь с обеих сторон бессмысленный бунт» .
Маневрируя и отрываясь от противника, махновцы прошли Полтавщину и Сумщину, а вечером 20 января вплотную приблизились к границе Курской губернии, расположившись на ночлег в с. Юнаков- ка, находившемся всего в 18 верстах к юго-западу от курского уездного города Суджи. На рассвете 21 января к южной окраине Юнаковки подошли заволжские стрелки. По замыслу командования корпуса они должны были встретить махновцев, выбитых из села нападением кавалеристов. В полном соответствии с приказом заволжцы ох-ватили Юнаковку с южной стороны и, вытянув свой правый фланг (конная разведка полка при 4 пулеметах и две роты 1-го батальона с 12 пулеметами) почти к западной окраине села, перекрыли дорогу на м. Мирополье (Курская губ., совр. Сумская обл., Украина). Однако из-за начавшегося бурана ни кавалерия, ни артиллерия не сумели подойти вовремя, вследствие чего стрелки были вынуждены атаковать Юнаковку в одиночку. После короткого боя в 9 часов утра Юна- ковка была занята, а выбитые из села махновцы сначала пытались прорваться в сторону Мирополья, но встретив сопротивление 1-го батальона, отошли на север. Сделав большой полукруг (верст в 12 — 15), они свернули на восток и без дороги пошли в сторону с. Рождественского, находившегося в 8 верстах южнее Суджи . Согласно свидетельству начальника махновского штаба В.Ф. Бе¬лаша: «войдя в Курскую губернию повстанцы легко вздохнули, так как большевистских войск здесь было несравненно меньше, чем на Украине, что давало возможность привести себя в порядок и отдохнуть» Первым населенным пунктом, захваченным махновцами на Курской земле, стало с. Гуево Замостянской волости (совр. Суджан- ский р-н), где повстанцы «...забрали у крестьян около 50 лошадей годных, а в замен даны лошади совсем не годные» . Пострадал от налета и Гуевский совхоз, хотя его сотрудники и предпринимали все меры предосторожности. «Под 21 ч. ночью была сделана связь дозора с Миропольем тов. М.Г Степановым и Чупруненко А. в 2 часа ночи послана разведка в Белогородский монастырь тов. Сав¬ченко и к Юнаковке послан тов. Подольский; ввиду сильной метели и плохой одежды возвратились. В 11 ч. дня отдано распоряжение запрячь лошадь для дальнейшей разведки. После раздавшегося пу¬шечного выстрела по направлении Юнаковки дано распоряжение эвакуировать скот на Суджу. После распоряжения через минуту сов¬хоз был окружен бандитами. ворвавшейся бандой со всех сторон забраны лошади племенные и рабочие в количестве 33 шт., из них племенных 24 шт. и рабочих 9 шт. На место забранных оставлено 8 шт., итого в наличие имеются в совхозе 18 шт. лошадей, коровы в целости, свиньи тоже. Ограблена касса совхоза в сумме 118 183 р. 33 коп. Контора ограблена, двери взломаны, бумаги перепутаны. В амбаре взломан замок и взято неопределенное кол-во овса, .7 комплектов упряжи, двое санок, розвальни и часть сена. По воз¬вращении из Мирополья убит [во дворе совхоза — А.Ш.] гражданин тов. Кирюхин Иван Венидиктович [помощник начальника милиции 1-го района — А.Ш.], забрали с собой бандиты зав. зерноочистительным пунктом от продкома тов. Панкратова [позднее застрелен — А.Ш.], ограбили зав. конным заводом тов.Чусикова, оставлен нагим и счетовод Долгая» . Погибли и два милиционера, охранявшие Гуевский винокуренный завод, «из коих т. Козель¬скому [Прокопию Николаевичу — А.Ш.] отрублена борода, перерублено горло и проколот шашкой насквозь живот, а т. Кондрашев застрелен» .
К 14 часам 21 января оперативная обстановка в Суджанском уезде представлялась Курскому губвоенкому Мазурову следующим образом: «По донесению нач. отряда — Суджанского уездвоенкома Богачева банда махновцев силою около 200 сабель оперирует в р-не Юнаковка, что в 18 в. ю-з Суджи. К бандитам присоединяют¬ся местные крестьяне. Для усиления Суджанского гарнизона мною посланы: из Льгова 50 штыков и оттуда же высылается рота. Из Курска из 119 батальона ВНУС высылается рота в 150 штыков при 2 пулеметах. Нач. отряда — Суджанскому уездвоенкому Богачеву приказано организовать при себе оперативный штаб и немедленно прикрывая Суджу повести усиленную разведку на Юнаковку, а по выяснении обстановки захватить и уничтожить бандитов. Рыль- скому уездвоенкому приказано сосредоточить у ст. Коренево... резерв из частей войск Рыльского гарнизона» .
Однако ситуация оказалась гораздо серьезней, чем предполагали курские военные.
Вместо небольшой группы в 200 сабель на территорию губернии прорвалась вся Повстанческая Армия во главе с легендарным «бать¬кой». Во второй половине следующего дня в Курске были получены уточненные данные о численности махновцев. Курский губвоенком Мазуров сообщал замначопервойск Украины Михайлову в Харьков: «Сов. секретно. По сведениям, полученным от Начкорпуса Нестеровича, банды Махно 22 около 15 часов находились у д. Верхопенье, что в 30 верстах южнее Обояни. Численность бандитов по сведениям, полученным от перебежчика, около 2-3 тыс. преимущественно на лошадях при 35 пулеметах систем Максим, 2 Льюиса при одном орудии. Снарядов и патронов очень мало, вооружено из всей группы около 300 человек винтовками разных систем, а остальные саблями. Всей группой руководит по непроверенным сведениям сам Махно. Группа эта называется Тарановская и делится на два отряда. Один из них состоит из 1 кавполка, азовской группы и 2-го Крымского полка, численность не известна. Командует этим отрядом какой-то бандит Харлашко , и другой отряд состоит из 3-х кавалеристов Киевского полка без седел и вооружения. Кто ими командует, неизвестно... На участке вверенной мне губернии для противодействия бандам расположены наши войска: в Судже 2 роты и 280 штыков при 2-х пулеметах и 10 кавалеристов, в Обояни рота и 70 штыков, в Белгороде 1200 штыков при 2-х батареях и 5 пулеметах. Из Бел¬городского гарнизона 400 штыков при 4 пулеметах и 2 орудиях занимают линию Драгунское — Быковка — Гостище в 19-20 верстах с-з
Белгорода... Всем нашим частям дана задача оказывать поддержку корпусу т. Нестеровича захватить и уничтожить банду» . Было при¬крыто и Курское направление. Командир Курского отдельного про¬довольственного батальона П.И. Подцуев впоследствии вспоминал, что «ровно в 12 часов ночи на мою квартиру прибыл из штаба полка вестовой кавалерист, который передал мне секретный пакет с сооб¬щением, что в 8 часов утра на город Курск должен наступать бандит Махно, отряд его имеет 500 сабель с пулеметами. Мне надлежало не¬медленно выступать в направлении Медвенки и, отойдя от нее на 5 километров, разбить батальон в цепи и ожидать появления Махно. Просидев в ожидании двое суток мы узнали, что банда Махно повер¬нула по направлению к станции Ржава» .
Сообщения о появлении в Курской губернии махновских отрядов вызвало серьезную обеспокоенность командвойск Орловского округа Скудре. 22 января в 21 час 25 минут он направляет в Курск телеграмму: «Секретно Спешно Курск Губисполком Копия Губвоенком Копия комбригу 9-й ВНУС Рябинину Появляющиеся банды губернии требуют принятия решительных мер борьбы объединения в одних руках всех войск губернии силу постановления ВЦИК от 30 августа истекшего года. Командование всеми вооруженными сила¬ми губернии должно быть возложено на комбрига 9 тов. Рябинина. Просьба спешно сообщить не встречается ли препятствий» .
Впрочем, сил расквартированных в Курском крае подразделе¬ний хватило лишь на то, чтобы обеспечить прикрытие крупных уездных центров в южных и западных районах губернии. Этим не замедлили воспользоваться махновцы. Вероятно, сочтя штурм Суд- жи нецелесообразным, они перешли через железную дорогу в рай¬оне ст. Псёл, форсировали реку Псёл, после переправы двинулись на Плехово (отобрано 3 лошади, 174 пудов хлеба, в том числе 130 п., собранных по продразверстке, убит член сельисполкома Ф.М. Про- някин), прошли Борки (отобрано 32 лошади, 18 овец, 5 свиней, 5 саней, собранные по продразверстке 283 пуда хлеба), Спальное (отобрано 15 лошадей, 10 саней, 138 пудов сена, 357 пудов хлеба, из которых 212 пудов, собранных по продразверстке), Крупец (за¬брано 3 лошади, убит С.Н. Пыльский; при разграблении Крупецкой мельницы убит зав. мельницы П.А. Зорин, раздеты контролер В.Н. Витокин (?), служащие И.И. Зикаев, Бурдо) и через Песчаное двинулись в сторону слободы Белая.
В курских деревнях до сих пор можно найти очевидцев махнов¬ского рейда. В 2001 г. в с. Камышное (Беловский р-н) С.А. Ермаковой были записаны рассказы Ф.И. Подшиваловой (1903 года рождения), В.И. Шевердина (1912 года рождения) и В.В. Вертаковой (1910 года рождения). «Махновцы появились у нас в январе, проходили через наше село, отступая на Мирополье, тянулись почти целый день. Впереди двигалась колонна примерно в сотню человек, по три в ряд. Все были одеты в черную форму (черные штаны, сапоги, полушубки, шапки), в голове колонны везли два черных знамени. Знамена были свернуты, но не зачехлены. Первое украшали махры типа аксельбанта, второе с какой-то вышивкой. Всадники отряда выглядели устало, но сытно, были вооружены винтовками и саблями, сидели на хороших лошадях. Они угощали местных детей сахаром, торбы с которым висели у них перед седлами, обещали дать еще больше, если кто-нибудь укажет на хозяев, имеющих хороших лошадей. За этой сотней двига¬лась основная часть махновцев вперемешку с обозами. Одеты были более разномастно, чем передовой отряд, но основная масса также носила черную форму. Снаряжены были также похуже, а у лошадей, на которых они сидели, торчали ребра. Проходя по селу, новоприбывшие на пути своего следования подпаливали хаты, но особо не грабили. Местные жители появление махновцев встретили без особого восторга. Прятались сами, прятали имущество и особенно лошадей. Боялись оказать помощь или просто выразить сочувствие». Но так встречали махновцев не везде. Сообщения с мест говорят о том, что реакция местного населения на появление повстанцев, как правило, была скорее нейтральной или даже положительной, а в ряде мест (например, Суджанский уезд) даже фиксировалось вступление местных жителей в их отряды. Наиболее ярко причины такого отношения освещает сводка, направленная в Курский губернский от¬дел управления из Корочи: «Настроение населения в январе месяце подавленное в связи с проведением продовольственной разверстки; отношение населения к мероприятиям Советской власти, а также к местным органам неудовлетворительное, т.к. крестьяне ввиду неурожая как хлебов, так равно и корнеплодов, испытывают голод... Стало очевидным пристрастное отношение большинства населения к по¬рядкам, проводимым бандами Махно. Можно отметить такое явление, что Махно де разрешает свободную торговлю, вследствие чего можно достать соли, смазочных веществ и все предметы, без которых крестьянину не обойтись, тогда как Советская власть все время обещает, но до сего времени ничего не дает» . В слободу Белую махновцы вступили в полдень 21 января. Один из первых беловских комсомольцев А. Ломакин хорошо запомнил этот момент: «мы, мальчишки, придя со школы, катались в это время на коньках у моста через реку Илёк. На дороге из села Песчаное появился небольшой отряд верховых. На груди у солдат были кумачовые банты. Красные, подумали мы. Несколько человек отделились от отряда и направили своих коней к нам. «Эй, вы, пацаны! Какая власть у вас в селе?» «Советская, известно», — отвечали мы. Тогда они бросили нам несколько горстей пилёного сахара в грудках и уехали. Мы же, конечно, подрались за этот сахар. Через некоторое время на шоссе Песчаное — Белое появилась целая колонна конников, обоз тяжело гружённых саней...»
По свидетельству беловского краеведа Н. Комягина, нападение произошло в то время, когда все учреждения волости были закрыты, и служащие ушли на обеденный перерыв. «Первым делом махновцы налетели на милицию. Они сорвали замки, забрали имущество, три лучших лошади с упряжью, фураж и продукты питания, а находившегося в это время на дежурстве помощника нач. милиции Лаптина тут же расстреляли. Милиционер Найдёнов, стоявший на посту, понял, что пришельцы враги, выхватил пистолет и начал стрелять. Ему удалось уложить двух махновцев. Но его схватили. Раздели до нательного белья, вывезли на площадь и стали водить по снегу. И тут произошло невероятное. Найдёнов изловчился и перепрыгнул через забор. Бандиты бросились вдогонку, но его уже и след простыл» . «Находившиеся под арестом за кражу 5 цыган были освобождены махновцами. После освобождения цы¬гане указали дом начальника милиции Чаленко, у которого огра¬блено имущество [лошадь, шуба, 12 000 рублей — А.Ш.], изнасилована жена, Чаленко спасся бегством, сохранив печать секретной переписки» .
В 4 часа дня в Белую прибыли основные силы Повстанческой Армии во главе с самим знаменитым «батькой». Грабежи и убийства вспыхнули с новой силой. Махновцы громили партийные и совет¬ские учреждения, изымали казенные деньги, жгли переписку, дела, учетные книги и наряды. Была опустошена заготконтора № 28 (несколько тысяч пудов хлеба), в разграблении которой приняли участие и беловские обыватели. Очевидцы вспоминают, что сразу по прибытию махновцев «начался грабёж складов волпродкома, ма-газинов потребкооперации, частных лавок. Бандиты из винтовок стреляли в замки, разворачивали их клинками и открывали двери. Малосознательные жители слободы Белой, да и близлежащих сёл, тащили зерно, мясо, мёд, сахар, сливочное и растительное масло и другие продукты, которые здесь были заготовлены для Красной Армии и рабочих промышленных центров». Живописные подробности погрома складов врезались в память Андрея Жукова, позднее ставшего одним из первых в слободе комсомольцев: «Наша семья жила тогда на базарной площади, квартира находилась недалеко от магазинов, которые стояли в два ряда. Раздались выстрелы. Я стоял у калитки и видел, как махновцы сбивали замки и раскрывали двери складов. «Берите, что кому нужно, — говорили они людям, собравшимся здесь, — это вам батько Махно дарит...» Откуда-то взялись цыгане на паре лошадей. Они вытаскивали мешки с саха¬ром, туши мяса, круги сливочного масла и всё это грузили на сани. А кулак Прохор Кривенко, запыхавшись, прибежал домой и с ходу закричал на сынов: «Гришка, прячь скорей лошадей и новые сани, а то Махно заберёт! Ты же, Фрол, беги на базар. Там магазины гра¬бят. Может, что и достанешь. Да мешок возьми, сахар несут» .
Не избежали внимания повстанцев и Беловская больница (у фельдшериц А. Тапагиной и Г Щадиловой отобраны одежда, валенки и брюки) с местным детским садом (забрали накидки, простыни, у заведующей А.И. Николаевской отобрана 1000 руб.). Согласно составленному Суджанским УИКом «Списку лиц, пострадавших от банд Махно» большинство беловских грабежей носило «адресный» характер и их жертвами обычно становились сотрудники советских учреждений или представители власти: председатель и члены волисполкома, сотрудники военкомата, милиционеры, агроном уземотдела, сотрудники заготконторы, заведующий волотдела Наробраза, делопроизводители и т.д. Как правило, нанесенный повстанцами ущерб ограничивался отобранной одеждой, бельем и обувью, иногда лошадьми, очень редко деньгами и украшениями (кольца).
Тем не менее некоторые попавшие в руки махновцам активисты и совслужащие погибли. Расправе над ними батька придал характер настоящего «народного суда». Как вспоминает А. Ломакин, «у здания волостного совета. на большом столе стоял стул. На нём в белом полушубке сидел Нестор Махно. К нему подводили людей, которые были захвачены за работой в волостных учреждениях, докладывали об их принадлежности к Советской власти, а он молча взмахивал стеком... Это был знак — в расход» .
По рассказам очевидцев можно восстановить обстоятельства гибели некоторых из жертв махновского набега: «на площади у Николаевской церкви обучался отряд молодежи. Пять махнов¬цев, подъехав верхами к инструктору Курского полка Лактионову, потребовали от него документы. Не подозревая, кто перед ним, инструктор протянул удостоверение и был тут же зарублен саблей. Красноармеец Пётр Михайлович Петров, служивший на бронепоезде № 9, заехал домой в отпуск на пять дней. Возвращаясь от друга, был схвачен махновцами. Пётр Михайлович попросил их разрешить попрощаться с семьей, надеясь воспользоваться оставленными дома саблей и револьвером. Но войдя во двор, он и здесь увидел махновцев. Петров вскочил в хату, но оружия уже не было. Красноармейца отвели на площадь и зверски убили [отрубили ноги и голову — А.Ш.]... Ворвались они и в квартиру к счетному работнику волисполкома Василию Ивановичу Шаповалову, который вовремя спрятался в сарае под сеном. Его искали и там, ширяя в сено штыками и саблями, но к счастью не нашли, хотя и повредили на нем одежду. Над девушкой Ольгой Усатовой махновцы учинили расправу за то, что она торговала в магазине красной мануфактурой. Бандиты потребовали ключ от магазина, но она плюнула им в глаза и ключи не отдала. Ольгу схватили и, выведя на лед, отрубили ей голову» . Среди погибших в Белой также значатся бухгалтер волпродкома А. Абрамов, сотрудник заготконторы А.Я. Забашта и зав. волотделом наробраза Н.Я. Бул¬гаков. Как вспоминает А. Ломакин, «Булгакова, сыны которого были коммунистами и находились в Красной Армии, зарубили прямо на площади. Его раздели до нательного белья и приказали бежать. Когда он удалился метров на 100, его догнали на лошади и шашкой сняли голову» . Всего, по сведению Беловского вол-исполкома, в волости подверглось ограблению 30 человек крестьян и совработников, было убито 9 совработников и подверглись насилию 10 человек .
Ночью махновские дозоры донесли о приближении к Белой 3-й Отдельной Волжской кавбригады летучего корпуса. Когда к слободе на рассвете подошли пехотные части летучего корпуса, они увидели только хвост колонны, которая «выбыла из сл. Белая по направлению с. Пены Обоянского уезда». Стрелки с одной бата¬реей ударили по отступающим махновцам, однако сумели отбить лишь несколько саней с мукой, зерно-фуражом, мясом и сахаром, несколько пулеметов и уничтожить до трех десятков повстанцев. Батарея выпустила десятка полтора снарядов по уходящей колонне, но безрезультатно . Преследование уходящих махновцев оказалось затруднено из-за поднявшейся сильной метели. Нелегко, впрочем, было и преследуемым. Жители Белой, «которые были тогда мобилизованы махновцами в очередь, как ездовые», позднее вспоминали: «В это время поднялась страшная метель, усилился мороз. Ветер гнал и метал тучи снега. Это затрудняло движение. Бандиты то и дело останавливались, определяя направление. По дороге выбрасывали из саней трупы своих вояк, которые болели тифом и замерзали в пути» .
Подводя итоги пребывания повстанцев в своем уезде, руководство Суджанского уисполкома сообщало Курскому Губревтрибуналу, что «налету махновцев подверглись некоторые селения Замостьян- ской, Уланковской и Беловской волостей, а также и расположен¬ные на их территории Совхозы (Гуевский и Мало-Солдатский) и склады заготконторы № 28. В разграблении принимало участие и местное население. Ввиду недолгого пребывания банды на территории уезда окончательному разгрому не подверглось ни одно государственное учреждение. Бандиты грабили, что им нужно было, не задерживаясь долго на одном месте, зная, что по их следам идет дивизия, которой было поручено преследование махновцев... Бан¬да Махно при проходе через территорию Суджанского уезда про¬явила исключительно грабительские наклонности, относясь совершенно одинаково к общенародному, государственному достоянию и имуществу, так и частных лиц. Конечно, бандиты отличались особенно неприязненным отношением к партийным, ответственным и всем тем работникам, которые зарекомендовали себя энергичными и деятельными» .
Следует добавить, что ситуацией немедленно воспользовались и местные повстанцы, совершившие ряд успешных вылазок: «не¬большие местные банды в это время появлялись также в сёлах Гоптаровка, Кондратовка, Илёк. В Ильке, например, бандиты совершили налёт на помещение сельсовета. Убили секретаря Касьяненко, ограбили кассу, увели лошадей». Вечером 22 января с. Пены было занято кавалеристами В.С. Нестеровича, сообщившего об этом М.В. Фрунзе: «Копия Переговоров Курск Арнольдов Копия Губвоенкому Копия Курскгубчека По прямому проводу Главнокомандующему Украины тов. Фрунзе 22 янв. 21 час. 10 мин. Слобода Пены... что банды Махно собирая по дороге всех лошадей к гор. Обоянь. В бою у деревни Белое 23 янв. отбита часть обоза банд. Ввиду того что преследование ведется на тех же лошадях, на которых вышли из Екатеринославской губер-нии, я лишен возможности производить обходные движения и приходится ограничиваться ударами по хвосту банд. Ввиду отсутствия кавалер. начков и полной бездарности имеющихся конница неоднократно не выполняет боевых задач слабо и не точно выполняются задания разведки. К настоящему часу банды двинули на Верхопенье 30 в. от Обояни, часть вверенного мне корпуса двинули на [название нечетко — А.Ш.] и Верхопенье, часть корпуса 2 часа 23 января переходит в Новенькое. По движению бронированных поездов линии ст. Возовое — Белгород — Прохоровка... прошу взять под особый контроль. Кроме того прошу о движении войсковых частей гор. Короча, Белгорода в район ст. Беленихино дер. Драгунское дер. Берлозка [?] сев Белгорода Комкорп Нестерович Военком Кранхин Начштаба Пашков» .
Впрочем, отступление основной части повстанцев под натиском кавкорпуса Нестеровича еще не означало полного очищения района от махновских отрядов. В этом смог лично убедиться заведующий Обоянским Политбюро Дроздов, который находился в Пенах одновременно с Нестеровичем, но задержался в этом населенном пункте до утра. 23 января в 8 часов утра, когда Дроздов уже собирался выезжать из Пен со своим отрядом, он увидел в окно, «как в село въехали полным карьером какие-то кавалеристы с красным флагом. Дроздов выслал мальчика узнать, «что за верховые». Мальчик вернулся и сообщил, что они рубят телеграфные столбы и рвут проволоку. Дроздов и с ним один милиционер ушли через огороды и спрятались в клуне. Через два часа махновцы выехали из Пен на
Богатое» . Вероятно, повторный налет на Пены был совершен повстанцами, догонявшими свои основные силы и маскировавшимися под красноармейцев. Жертвами налета на Пены стали «волостной комиссар, председатель волисполкома, инструктор укома ВКП(б), политком 23 дивизии, в отпуску у родственников, 6 красноармейцев и совслужащих [погибли также 4 милиционера, высланные вместе с Дроздовым к границе Суджанского уезда — А.Ш.]. Складов не тронули, вероятно, из-за отсутствия свободного времени. На другой день Дроздов по следам махновцев поехал в с. Богатое, по пути к нему присоединилось 8 бойцов разгромленного махновцами продотряда. Состоявшее из 17 человек при одном пулемете подразделение шло из с. Драгунского в Ивню, по дороге наткнулось на махновцев, в результате чего было потеряно 8 человек, трупы которых были подобраны Дроздовым. В Богатом зав. Политбюро нашел 9 зарублен¬ных сотрудников волостного военного комиссариата, двух волостных милиционеров, нескольких агентов продкома и совслужащих. Из продскладов повстанцами было вывезено 3000 пудов хлеба. Раз¬решали брать местным, но те отказались» .
В условиях навязанной махновцами манёвренной войны основной удар пришелся на местных милиционеров и коммунистов. Однако их сил не хватало не только на противодействие врагу, но зачастую и для защиты собственной жизни. Тем самоотверженней были действия этих людей, шедших по следам махновцев, докладывавших об их передвижениях, устанавливавших заградпосты, задерживающие подозрительных людей. Так, на одном из сторожевых пунктов была задержана женщина, у которой оказалась повстанческая печать, парики и другие предметы «компрометирующего» характера. Шпионка была расстреляна милицией . Махновские агенты использовали и подлинные документы, попадавшие в руки повстанцев от убитых или арестованных ими людей. Так, Обоянское Политбюро предупреждало, что с целью шпионажа на территории Грайворонского уезда махновцы использовали партбилеты убитых ими обоянских коммунистов: Зюбанова, Алексина, Чернышева, Машлакова, Боева, Шатохина, Шурутина, Харютченко и Акулина . Перевоплощение применялось махновцами не только для одиночных агентов. Повстанческие отряды не раз въезжали в курские деревни с красными флагами и, выдавая себя за буденновцев, собирали якобы на совещание местных коммунистов, милиционеров и совслужащих, которых затем, предварительно ограбив и раздев донага, безжалостно уничтожали.
Ввиду своей малочисленности, плохой вооруженности, а также внезапности появления махновских отрядов, местные коммунисты, милиционеры и совслужащие оказывались не в состоянии противо¬стоять налетавшим на населенные пункты бандам и уничтожались практически поголовно. Согласно воспоминаниям исполнявшего в то время обязанности зав. агитационно-пропагандистского отдела Обоянского укома А.А. Сагайдака: «23 января 1921 года мы получи¬ли сведения, что по Обоянскому уезду промчали 12 000 махновцев во главе с самим Махно, Петренко и Корниенко, они свой путь усеяли сотнями трупов активистов советской власти, их преследовали кавалеристы под командованием т. Нестеровича, но у мах¬новцев и Красной кавалерии не было боеприпасов и все сражения проходили холодным оружием, т.е. клинками и пиками, убиты махновцами 59 активистов , тоже порублены клинками. Характерно, что многие члены РКП(б) не были казнены, хотя они были в ру¬ках Махно. Так, фельдшер уездвоенкома — член РКП(б) был у себя дома в Верхопеньях и не сказал, что он коммунист, а сказал, что он фельдшер, его заставили перевязывать раненую ногу Махно и отпустили. Упродкомиссар тов. Лобанов насильно заставил кулака обмолачивать хлеб не обмолоченный и сдавать в продразверстку, был захвачен в доме кулака, куда пришли махновцы покупать , и ускользнул из их рук, т.е. его спасли кулак и его сыновья, спрятав под соломой в клуне, а всех милиционеров, агентов Упродкома и продотрядовцев, избачей, председателей с/советов и членов с/со- ветов уничтожили на месте без суда и следствия» .
Согласно докладу члена уисполкома Гурово от 30 января 1921 г. «убитых в Краснянской волости 7 чел., убиты бандой Махно в с. Сырцевой около 4-х ч. дня 22 янв. 21 г. и отправлены в Обоянь 6 чел.» . Жертвами махновцев стали также: Самойлов Илья Петрович — бывший управляющий Юматовского совхоза, который, отстаивая имущество совхоза, лично застрелил четырех бандитов, после чего был убит сам, Плохих Александр из села Студенок, бывший работник Пенского Волвоенкомата, житель села Пеньков Михаил Васильевич и многие другие . Всего же в Обоянском уезде от рук махновцев погиб 51 человек.
Так, например, было в с. Верхопенье, где махновцы убили 6 милиционеров во главе с начальником милиции Алтуниным и делопроизводителем Белецким. «Милиционер Трусов видел эту расправу бандитов, находясь в это время в общежитие, приготовился к сопротивлению, и когда бандиты стали входить в помещение, он начал стрелять из нагана» . Но все три патрона дали осечку, и Трусова взяли в плен. Милиционера раздели, разули и повели во двор, чтобы зарубить, однако «т. Трусов будучи бос порешил сопротивляться и выбрав минуту ударил одного из бандитов в грудь, последний упал на землю, тогда т. Трусов ударил близ стоящих бандитов, бросился бежать и скрылся» . Кроме милиционеров в Верхопенье были зарублены народный судья, учитель, красноармейцы и совработники.
Наиболее полное описание действий повстанцев во время налетов сохранилось в материалах расследования обстоятельств их нападения на Юматовский государственный конный завод под с. Верхопеньем. Согласно протоколу опроса, проведенного 5 фев¬раля 1921 г. членом коллегии Обоянского земотдела Хабаровым, «22-го января около 9 ч. вечера в расположение завода неожидан¬но ворвался кав. отряд бандитов в кол-ве около 100 чел. Разбив¬шись на части [повстанцы] одновременно грабили конюшни и кладовые, а часть около 30 ч. бросилась в помещение зав. [заведу¬ющего завода] т. Харютченко. Ворвавшись в переднюю, занимаемую охранниками завода, бандиты забрали 7 винтовок и под стра¬хом смерти потребовали у ст. охр. т. Андрусова вести в квартиру т. Харютченко. Подойдя к двери спальни они приказали Андрусову (позвать) его, предупредив, что с ним с Андрусовым никого нет. Только что собиравшийся ложиться спать т. Харютченко услышав оклик Андрусова и подозрительный шорох толпы около двери, быстро через кухню скрылся на чердак. Не дождавшись ответа банди¬ты сорвали дверь с крючков и ворвались в спальню» . Обнаружив там его жену, махновцы «став по бокам и угрожая револьверами потребовали указать, где укрывается ее муж. На ответ, что она не знает, бандиты надругавшись над ней начали разграблять ее ком¬нату. Одна часть забирала деньги, одежду и все другое имущество, а другая взяв ее... пошла разыскивать бежавшего из спальни мужа. Обнаружив его на чердаке бандиты поручили стеречь ее часовому. Сделав папиросу часовой поднялся по лестнице, чтобы закурить, оставив таким образом ее одну. Воспользовавшись отсутствием его, она отбив доску, закрывающую окно, выскочила и убежала че¬рез сад, преследуемая бандой и выстрелами, и укрылась в ближайшей деревне, зарывшись в сене» .
«Разграбив квартиру, причем забрав 340 000 р. денег, около 500 аршин мануфактуры, предназначенной к раздаче служащим и ра¬бочим завода, и другое имущество, вошли на чердак, где и был обнаружен т. Харютченко, вооруженный револьвером и бомбою. Не допуская до себя [махновцев] после долгих трех-четырех часов сопротивления т. Харютченко сдал оружие, будучи ранее предупрежден бандитами, что дом его окружен пулеметами и бомбометами и если он Харютченко добровольно сдастся, ему ничего не будет. Одетый в фуфайку, в одних кальсонах, в валенки и шапку (последняя была сейчас же сорвана) т. Харютченко был снят с чердака и переведен в квартиру заведующего совхозом т. Голуба, от которого банда требовала 300 000 р. денег, на что т. Голуб отвечал, что деньги израсходованы, в доказательство чего предъявил документ. Затем бандиты произвели обыск, взяв 7 000 р. собственных денег и др. ...ценные вещи, вышли из помещения и во время обыска бандиты допросили т. Голуба, что действительно ли т. Харютченко комму¬нист, а также и он Голуб, на что последний ответил, что сам не ком¬мунист и про т. Харютченко ничего не знает. Было около 2 часов [ночи], когда отряд бандитов уехал, собрав все награбленное, а также и т. Харютченко. 23 января около 8 часов утра в завод снова прибыл отряд в 6 человек, забрав еще 4 лошади и подушку уехали по направлению Погореловки, причем уезжая бандиты предупредили, что комиссар, заведующий в селе Сырцово, зарублен... Тело т. Харютченко, исколотое в живот с отрубленной почти головой и рассеченным вдоль лицом, было перевезено его отцом домой и по¬хоронено на местном кладбище [26 января в с. Дмитриевке Краснянской вол.— А.Ш.]». На конезаводе было «уведено с конюшни лучших племенных 9 жеребцов и 24 матки, взято 2 хомута парад¬ных, 10 хомутов рабочих, 4 шлейки, 4 седелки, 6 уздечек, 2 шлейки английских, 1 пара возжей тесменных, 3 возжей простых, 3 веревки возовых, 4 рабочих дуги, 2 саней парадных и 4 саней простых. Забрали из кладовых продуктов: овса около 100 п., проса 50 п., пшена 6 п., соли 35 п., мяса 10 п., керосина 35 п., яблок сушеных 16 п. Все канцелярские книги и документы по хозяйству уничтожены бандитами, а чистую бумагу забрали с собой» .
В Верхопенье ночевал только арьергард повстанцев, главные же их силы располагались в районе сел Сырцово и Березовское. В 6 часов утра 23 января повстанцы ушли из с. Верхопенки, в 9 часов прошли с. Лучки, у с. Тетеревино (10 в. севернее от с. Гостищево) махновцы разобрали железнодорожный путь, чтобы задержать подход бронепоезда, захватили железнодорожную станцию Сажное и расположились на ночлег в селах Оскочное, Олешанец, Казачье и Заячье.
По версии М. Рыбакова, бронепоезд опоздал к месту прохода повстанцев всего на один час, из-за снежных заносов, толщиной превышающих два аршина (около 1,5 м). Несколько бронепоездов (№ 45, 18 и 97) застряло в пути, а снегоочиститель сошел с рельс . Однако, несмотря на полную неэффективность действий бронепоездов на курских железных дорогах, деятельность их экипажей получила высокую оценку своего командования. Об этом свидетельствует справка, выданная Р.С. Кукулдаве: «Дано сие командиру бронелетучки 100-й бригады т. Кукулдава Рожден в том, что во время участия указанной бронелетучки против банд Махно на линии жел. дор. Курск — Белгород, Белгород — Волчанск командир, комсостав и команда указанной бронелетучки проявили максимум энергии и работоспособности, точно и аккуратно выполняя данные им задачи, за что и объявляю благодарность». В верхнем левом углу штамп: «РСФСР Революционный военный совет Республики. Начальник броневых частей. 28 января 1921 года № 0171/оп». Внизу круглая гербовая печать, подписи начвоенкома маневренной группы бронепоездов и начальника штаба .
Несмотря на изматывающее преследование, махновцы были в более выигрышном положении по сравнению со своими преследователями, которые испытывали острую нехватку в обмундировании, транспортных средствах и питании. «Красноармейцы двигались по голодному району. Четвертые сутки бойцы не имели горячей пищи, последние двое суток отсутствовал хлеб... На отдых приходилось занимать небольшие села; кроме того, обстановка требовала скучен¬ного расположения, до 30 человек в доме, т.е. ни отдыха, ни пищи не было. Район был безлошадный, поэтому средства передвижения не могли быть сменены. Ежедневные наступления по глубокому снегу, без дорог, через овраги и изгороди окончательно дорвали обмундирование бойцов и привели в совершенную негодность остатки обуви. Начались мелкие обмораживания ног, которые бойцы завертывали в разные тряпки, связывая их веревками» .
Однако военное руководство настаивало на продолжении преследования. В приказе от 23 января М.В. Фрунзе требовал: «Отряд Махно, преследуемый нашими войсками на протяжении свыше тысячи верст, заметно ослаб... Показания пленных и перебежчиков говорят о большом недостатке вооружения и огнеприпасов. Задача войск, преследующих Махно, остается прежняя — гнать Махно до полного изнеможения, дабы окончательно покончить с главным повстанцем Украины» .
В ответ на это комкорпуса В.С. Нестерович возбудил перед командованием ходатайство о даче отдыха его частям, указывая на чрезвычайное переутомление людей, почти полное отсутствие обуви, окончательную усталость, особенно в артиллерии, лошадей, докладывая при этом, что в кавалерии уже осталось только до 350 сабель. В ответной телеграмме № 121 (сек.) от 24 января М.В. Фрунзе отвечал, что им вполне учитывается состояние частей корпуса и необходимость дать им отдых. Но в данный момент отдых невозможен. Задача близка к решению. «Напрягите последние усилия: смена подготовляется на линии Купянск — Беловодск частями 2-й кавдивизии, для чего необходимо отбросить Махно на юг, где организуется встречный заслон». Так же комюжфронта высказывалась уверенность в том, что после героического перехода задача будет закончена блестяще .
Пока шли эти переговоры, махновцы утром 24 января прошли через с. Алексеевку (разбито 3 телефонных аппарата и убиты нар¬судья 5-го участка И.Ф. Процепко с находящимся в кратковременном отпуске красноармейцем Ф.Г Процепко) , сл. Пригородную (в волисполкоме разбит 1 телефонный аппарат) и подошли к г. Короче (совр. Белгородская обл.). Позднее Уездный отдел Управления НКВД докладывал в Курск, что «с приближением банд к городу усилилась паника среди населения и служащих... Имелись сведения, что банды Махно при вступлении в город раздадут населению всю собранную разверстку, потому вечером 23 января в городе стали появляться крестьяне окольных слобод и хуторов с намерением разобрать хлеб, но благодаря присутствию войсковых частей местного гарнизона хлеб и продукты уцелели» . Учитывая силы противника, а также неспособность местного гарнизона, ввиду его малочисленности и плохой вооруженности, оказать махновцам серьезное сопротивление, председатель Корочанского уисполкома Соломенцев отдал распоряжение «погрузить канцелярию отделов уисполкома и другое ценное имущество и в [8.30] часов 24 января утром... выехать по направлению с. Большое Яблоново — Старый Оскол» . В 10 часов утра Корочу покинул гарнизон и возглавляемый Соломенцевым штаб, а еще через полчаса город был занят подошедшими с двух сторон колоннами повстанцев. В.Ф. Белаш вспоминал, что «в городе имелся большой запас продовольствия. Двери складов были открыты для всего населения, расхитившего их содержимое. Будучи недовольно советским режимом сельское и городское население было активным. В лесах укрывались остатки Чередняковцев , которые вливались в нашу армию. Но, как толь¬ко мы оставили город, они вновь ушли в леса, не желая выходить из района» .
Основная волна погромов пришлась на партийные и советские учреждения. В исполкоме и отделе управления было украдено 10 стульев, 15 плакатов, 1 лампа, ведро, стаканы, «изорван большой портрет в красках тов. Ленина», разбито одно окно. В Райсоюзе расхищено товаров, имущества и инвентаря на сумму 1 195 980 рублей. В уземотделе были разграблены сельскохозяйственная библиотека и сельскохозяйственный музей, общий убыток составил 2 500 000 рублей . Полному опустошению подверглись склады заготконторы № 18, где хранилось собранное с населения волости продовольствие и припасы . Были убиты агент кожевенного отдела А. Молибога, агент продкома П. Бондарев, счетовод продкома Ф.И. Рябцев, красноармеец Г. Шевцов, переписчик Г. Суполип и служащий уездного военкомата ГА. Климов .
В грабежах и погромах активное участие приняли и местные жители. Однако, когда командир Крымского полка Харлашка и повстанец Савонов ограбили местную церковь, «население по этому случаю начало на махновцев роптать. Об этом узнал штарм [штаб Повстанческой Армии — А.Ш.] и дело передал на расследование комиссии антимахновских дел. Зная суровость наказания, они спровоцировали полк. И когда армия выходила из города, они самовольно повернули на юг. Вскоре, пройдя Купянский район, они достигли Изюмского уезда, в котором и остались оперировать» . Здесь же в Короче Совет Революционных Повстанцев Украины простился с активными махновцами Аршиновым-Мариным и Рывкиным, «выбывшими из армии по мотивам налаживания подпольной рабо-ты в Харькове и собирания материалов по истории махновского движения, решившими вступить в контакт с Антоновым» .
Трое суток город находился во власти повстанцев. Лишь 27 января 1921 года к Короче подошли части летучего корпуса и махновцы покинули город. Сразу же после освобождения Корочи «уисполком приступил к исполнению своих обязанностей и выяснению как павших жертв, так и разграбленного имущества. Был объявлен приказ о добровольной сдаче всего имущества, разграбленного при Махно, в 48 часов, после чего были произведены обыски, каковые по донесениям на лиц, кои участвовали в разграблении складов, продолжаются и до сих пор. Обыски производятся продотрядом и Политбюро. При нашествии махновской банды на Корочанский уезд убито 18 чел., ранено 2, увезена командированная на продработу учительница Попова» . Накаляли обстановку и продолжавшие находиться на территории уезда мелкие банды отставших от основных сил повстанцев. 1 февраля 1921 г. председатель Корочанского уисполкома Соломенцев сообщал в Курск, что «после прихода банд Махно через Корочу и уезд банды разсыпались по уезду, из каковых несколько поймано. Отобраны воззвания, коими они призывают население к избиению коммисаров» .
Практически беспрепятственное шествие Махно по курским уездам вызывало серьезную обеспокоенность у их руководителей и состояние, близкое к панике, среди гражданского населения. Об этом красноречиво свидетельствует факт введения военного положения в Тимском уезде, находящемся достаточно далеко от основного театра событий.
В приказе № 5 от 26 января 1921 г. Тимский уездный исполком сообщал населению уезда:
§1 Президиум Тимского Уездного Исполнительного Комитета с настоящего числа объявляет город Тим и уезд НА ОСАДНОМ ПОЛОЖЕНИИ.
§2 Всему населению города и его уезда предлагается к настоящему положению относится спокойно, не волноваться, не выдумывать небылиц и не верить ложным слухам, а наоборот, лиц подозрительных или же распространяющих ложные слухи или панику немедленно же задерживать и арестованных доставлять в Тимуисполком.
§3 С объявлением настоящего приказа вся власть административная, военная и гражданская переходит в распоряжение Президиума Тимуисполкома.
§4 Все воинские части, находящиеся в городе и уезде, как то: продотряды, конная и пешая советская уездная и районная милиции, а также и лесная переходят с настоящего числа в распоряжение Начальника Гарнизона гор. Тима.
§5 Начальнику гарнизона гор. Тима приказывается немедленно же создать оперативный штаб, назначить по городу караулы и патрули и строго следить за положением и спокойствием в городе. О деятельности оперативного штаба, а также о состоянии и положении города и уезда ежедневно доносить Президиуму Уисполкома, в экстренных же случаях доносить немедленно о всем случившемся не промедляя ни минуты.
§6 Всем Волисполкомам и Сельсоветам наблюдать за революционным порядком на местах, строго следить за подозрительными лицами и в случае обнаружения чего-либо контрреволюционного немедленно же арестовывать и доставлять в Уисполком, а также не терять связи с оперштабом и обо всем случившемся немедленно доносить.
§7 Настоящий приказ входит в силу с момента его издания.
Председатель Уисполкома Поветкин Товарищ председателя Свищенков Секретарь Медведев
Однако, выйдя из Корочи, отряды Повстанческой Армии не повернули на север, а продолжили свое движение в восточном направлении в сторону сл. Слоновка. Тогда же налету махновцев подвергся и Новый Оскол, возможно, ставший жертвой одного из отрядов, рыскавших в стороне от движения основных сил повстанцев. Налетчики разгромили помещения волисполкома, уничтожили все делопроизводство, разбили кассу, выбили все окна, разбили один телефонный аппарат, срезали 4 телеграфных столба и оборвали 12 пролетов провода. Был убит зав. волземотделом т. Лапин [фамилия напечатана нечетко — А.Ш.]; у которого забрали 700 000 казенных рублей, в плен попал и предволисполкома тов. Гусев с 102 700 казенных рублей. В районе Новооскольской волости махновцы изъяли 3 хомута, 3 седелки, 3 дуги, 100 аршинов полотна, собранных в «Неделю помощи фронту», 18 аршинов школьной мануфактуры, заменено 16 лошадей, забрано 5 упряжей, 16 саней, 8 хомутов, разграблено около 600 пудов сена . Погибли посланные в разведку милиционеры Павленко, Лиманский, Кидапов и Немыкин, возвращавшиеся из служебной командировки со ст. Прохоровка сотрудники уземотдела Н.И. Шевцов и Я.Г Лудченко, находящийся при производстве следствия следователь т. Решетников и студент Петроградского Технологического института Шеховцов, ранены помначмилиции 2-го района Маслов и ми-лиционер Щеблыкин.
Последним населенным пунктом Курского края, занятым махновцами, стало с. Николаевка, пройдя которое повстанцы пересекли границу Воронежской губернии у сл. Лутовиновки и заночевали в с. Успенском .
Итоги кратковременного пребывания Повстанческой Армии Украины на территории Курской губернии были подведены в составленном начальником губмилиции секретном докладе: «среди милиционеров после ухода банды был упадок духа и даже нежелание служить в милиции... Население настроено анархически, общее нежелание подчиняться местным властям, производится усиленная самовольная порубка лесов и не выполняются всякого рода наряды. Меры к устранению беспорядков приняты. Высылается конная милиция для ведения борьбы против элементов, не желаю¬щих подчиниться власти» .
Несмотря на то, что махновцы практически достигли охваченной пламенем восстания Тамбовщины, соединиться с А.С. Антоновым им так и не удалось. 1-3 февраля 1921 г. они были разбиты красными войсками в ожесточенных боях под Ровенками, Каменкой и Морозовкой (Воронежская губ.) и отброшены обратно на Украину . Еще несколько месяцев после курского рейда «батька» метался по Украине и Южной России, пока с сотней оставшихся в живых соратников 25 августа 1921 г. не форсировал Днестр и об¬рёл убежище на территории Румынского королевства. Из Румынии Н.И. Махно перебирается в Польшу, оттуда в 1926 г. переезжает с семьей в Париж, где и умирает от туберкулеза в 1934 г.
|
Линейный вид
