О своей неготовности к революции после ее поражения писали и сами анархисты. Достаточно указать на Волина и Аршинова. К 1917 в стране не имелось сколько-нибудь развитой сети рабочих и крестьянских организаций, - от экономических до культурных. Все пришлось строить на ходу, в процессе революции. В таких условиях лучшие шансы имеет не анархист, ориентирующийся на самодеятельность и самоорганизацию масс, - а сторонник жесткого порядка сверху; отсюда - победа большевиков.
С началом революции понятно .
Но уже в начале 1918 красные уничтожили большинство анархистов в Москве , наверняка , что и в других подконтрольным им местностях так же . Кроме того арсеналы и оружейные заводы в своём большинстве оказались или у красных , или у белых .
Это уже говорит не о "неготовности" , а о "нерасторопности" анархистов .
На мой взгляд, причиной порожения анархистов так же заключается в неверном выборе саюзников, и не известно как бы повернулась история прими тогда Махно предложения обеденится с "белыми" против "красных"
__________________
"С угнетенными, против угнитателей - всегда!!!"
На мой взгляд, причиной порожения анархистов так же заключается в неверном выборе саюзников, и не известно как бы повернулась история прими тогда Махно предложения обеденится с "белыми" против "красных"
... И тогда от Махно отвернулись бы те крестьяне, которые составляли основу повстанчества, и которые хоть и велись нередко на социальную демагогию большевиков, но в дворянско-помещичьей белой армии видели главного врага своей свободе.
И как вы себе это представляете? Куда бы анархисты вместе с белыми генералами пошли вместе? С какой программой? С какими лозунгами?
Беда была в том, что, будучи разрозненными, не имея за собой организованных широких трудовых масс, русские анархисты растерялись и в большинстве своем вступили на путь -- полумолчаливый путь -- симпатии по отношению к делам большевистско-левоэсеровской власти. Все это власть учла с особым удовлетворением и с намерением извлечь из такого положения известные выгоды, так как самыми опасными оппозиционерами для нее были революционные анархисты.
Власть шаг за шагом начала допускать снова выход анархистской прессы; начала разбираться, с какими анархистами следует считаться, а с какими не следует. Отсюда заметно начинает появляться в наших рядах мысль о приспособленчестве, некрасивом, иезуитском приспособленчестве. Наиболее сведущий в области торгашеского приспособленчества элемент перестает думать об организации сил своего движения; он перебегает к большевикам, оставаясь со званием анархиста. И эту свою перебежку часто смешивает с принципом "свободы мнений", с которым он, дескать, ничуть не порывает связи, а, наоборот, стремится укрепить его в анархических рядах.
В самый тяжелый и для революции, и для анархизма момент -- требующий тяжелых усилий анархического коллективного ума и энергии -- анархисты, получившие образование за счет трудящихся еще до их вступления в анархические ряды, научившиеся как будто кое-что понимать, научившиеся красиво говорить и писать, потянулись целыми вереницами, по-над фронтом борющихся с оружием в руках трудящихся масс, в большевистские культурно-просветительные отделы консультантами... И создавалось впечатление, что для этого рода анархистов-революционеров жизнь анархического движения чужда, ибо для движения нужно было слишком тяжело, и с большими опасностями на тяжелом пути, работать. А они призваны ведь не работать, а только советовать другим, как надо работать. Этим своим грубо неверным пониманием задач революционного анархизма в момент революции, когда, помимо фронтов контрреволюции, появляются и на теле самой революции язвы, ведущие к ужасам политического, а иногда и физического взаимоистребления самих носителей ее идеалов, наши товарищи, с именем и сознанием (в большинстве случаев неизвестно только чего), наносили удар за ударом не только своим единомышленникам, но и тем широким революционным трудовым массам, которые частенько в революциях бывают более чуткими, чем те, кто хотел бы им только советовать, не беря на свои плечи никакой ответственности, даже не задерживаясь на более или менее продолжительное время среди тех, которым советуют. Правда, не лучше понимали задачи революционного анархизма в революции и наши товарищи рабочие, в особенности же рабочие, которые в силу тех или других условий и обстоятельств, в большинстве своем чисто случайных, тоже возомнили, что они полны сил и знания, чтобы только советовать своим братьям по труду, не беря и не неся за свои советы никакой ответственности. Эти товарищи были еще более наглы в своем профессионализме. Но можно ли их за все это винить? Нет, нельзя. В их поведении виновата та расхлябанность, та дезорганизованность нашего движения, которая порождает в нем всевозможные отрицательные силы, гибельно отражающиеся на его росте и развитии
вот только о том, что Нестор Иванович был не вполне объективен и почему тут уже писалось и статья на форуме есть на эту тему, и отсылка к ней в этой ветке, опять же, же была.
вот только о том, что Нестор Иванович был не вполне объективен и почему тут уже писалось и статья на форуме есть на эту тему, и отсылка к ней в этой ветке, опять же, же была.
Спасибо, я посмотрю////////
И все же я не считаю возможным не доверять человеку который находился в самой гуще этих событий!
Комбинированный вид
