Вера вырастает (в том числе) из первоисточников.
Для христиан - это еврейская Библия, в которую включен Новый Завет.
Для мусульман - Коран, Библия, переведенная на арабский язык, без Нового Завета. Вместо Нового Завета там жизнеописание и наставления пророка Мухаммеда, т.н. хадисы. Помимо всех правильных и нормальных вещей, общечеловеческих ценностей, так сказать, там есть призыв к войне с неверными. Как говорится, ложка дегтю бочку меда портит.
Арабы, силой оружия покорившие территорию, большую чем территория Римской империи, принудили проживавшие там народы принять ислам. Многие были христианами. Персы были зороастрийцами. Они отнюдь не пребывали в дикости и их представления о добре и зле вполне соответствовали "общечеловеческим ценностям". По крайней мере на территории, захваченной арабами, никто не занимался людоедством и не приносил человеческих жертвоприношений (в отличие например от ацтеков, которых видавшие виды испанцы приняли за слуг сатаны).
Про адыгов я рассказывал. Войны на Балканах, сербы против мусульман - это всего лишь отголоски давней тотальной войны между исламским миром и христианским. Собственно нормальное прорастание пшеничного зерна, брошенного Иисусом, в "царство божие" было прервано
исламским нашествием.
Культура исламского мира не была создана арабами. Это было продолжение культуры завоеваных ими народов: сирийской, персидской, эллинистической культур. В какой-то момент времени исламская наука действительно опередила европейскую. Но в то время Западная Европа только-только приходила в себя после падения Западной Римской Империи. Культура была сосредоточена в Византии, которая дралась со всеми, и в конце концов была сломлена турками-османами, духовными потомками арабов. Из величайшего православного храма, Софии, они сделали мусульманский храм.
А Александрийская библиотека в Египте была разграблена и сожжена арабами. Но именно в ней хранились знания, которые европейцы по крупицам стали восстанавливать в эпоху Возрождения, пользуясь теперь уже исламскими источниками.
.
Слово верую глубже слова верю. Святой Григорий Богослов пишет, что "не одно и тоже значит веровать во что или верить чему. Веруем мы в Божество, а верим относительно всякой вещи."
Признание бытия Бога основывается не на доказательствах, не на разумных выводах, не на опыте, а на глубоком внутреннем убеждении.
Апостолы проповедуя Евангелие не имели книг вовсе, а народ верил и крестился... Первоисточник сам Христос...
Веру нельзя считать волевым движением, потому, что христиане, отказываясь от своей воли, предают себя в волю Божию.
Христианство связано и с умственным, интеллектуальным знанием, оно вырабатывает определенное мировоззрение. Но оставаясь только мировоззрением, христианство потеряло бы свою движущую силу, без веры оно перестало бы быть живой связью неба и земли.
Таким образом, христианская вера - гораздо большее, чем то "убежденное предположение о существовании Бога" на основании "письменных первоисточников".
__________________
Помни о смерти!
Друг Богу, враг всего мира
Последний раз редактировалось Heetter; 03.05.2008 в 06:59.
Причина: правописание
Даже если не останется ни одного экземпляра самой книги - это ничего не изменит. А в первые века христианства ее и небыло. Из уст в уста передавалось учение Христа. Вот так родилось Предание.
А если конкретно - вся Библия и все пророки в двух заповедях: "Возлюби Господа Бога" и "Возлюби ближнего как самого себя" - Христос сказал!
Нужна теперь вся книга?! Да и не в ней дело, собственно.
__________________
Помни о смерти!
Друг Богу, враг всего мира
Отрывок из книги А. Кураева Протестантам о Православии
Цитата:
Сообщение от Черкас
Так Библия не нужна?
Пятый принцип герменевтики я бы сформулировал словами Карла Маркса: "Эволюция человека - ключ к анатомии обезьяны". В переводе с дарвинистского языка на богословский: Библию надо читать "по-еврейски", то есть - с конца. Библию нельзя читать с первой ее страницы, с первых ее книг. Не книга Бытия должна стать первым знакомством с Писанием, а Евангелие от Матфея (причем желательно советовать людям сразу начать читать ее со второй главы - пропустив ничего не говорящие начинающему читателю списки предков Христа). Сколько людей оказывались вне Церкви потому, что поддались привычному читательскому рефлексу и начали читать Библию с первой страницы. После нескольких пролистанных глав Библия в лучшем случае представлялась им сборником сказок и мифов, в худшем - чудовищным руководством по погромам и резням. Именно Евангелие - ключ к ветхозаветной истории. И поэтому лучше взять вершинный, самый ясный ее плод, и лишь затем приступать к изучению тех глубин, из которых он долго и трудно прорастал. Не зная итога исторического процесса - трудно понять его логику, трудно заметить даже его возникновение
Новый Завет - ключ к Ветхому Завету. Это означает, что прочтение ветхозаветных повествований должно быть подчинено поиску в них тех смыслов, которые вполне проросли в "последние времена" - во времена евангельские. Ветхий Завет не равен самому себе, он стремится излиться за свои пределы - в Завет Новый. Ветхий Завет не имеет ни смысла, ни оправдания в самом себе - лишь то, что придет ему на смену, придаст ему смысл и оправдает его. Он существовал ради того, чтобы однажды стать ненужным - в Евангелии.
И потому христианин не может удовлетвориться просто цитатничеством из Писания, он обречен на мысль просто потому, что Библия - не Коран. В Коране суры (главы) расположены не по сюжету, не по времени их написания, не по хронологии описываемых в них событий, не по значимости. Они расположены просто по своему размеру - в сторону постепенного уменьшения объема. Такое расположение подчеркивает, что весь текст "изоморфно" сакрален: в нем нельзя выделить более важное, оттенив его менее важным. Все равно значимо.
Но христианская Библия - это не Книга (). Это - книги (). Это сборник, состоящий из книг двух Заветов. И книги Ветхого Завета отнюдь не равноценны книгам Завета Нового. Педагог и учитель - не одно и то же.
Сама двуприродность Библии настойчиво понуждает к работе ума и духа.
Мы не можем принять Ветхий завет вполне и буквально — иначе мы стали бы иудеями. Мы не можем отвергнуть его вполне и всецело — иначе мы были бы гностиками. В итоге в отличие от гностиков, христиане приняли книги Ветхого Завета. Но в отличие от иудеев, дополнили их Евангелием.
Без Ветхого Завета Евангелие непонятно. Непонятно оно становится прежде всего оттого, что в отрыве от предыдущей истории оно становится случайной импровизацией далекого Бога, который оставил сотворенное Им человечество после первой же случившейся неприятности. Люди остались в руках и на воспитании у бандитов. Но затем, когда дети позрослели и выросли, Бог вдруг вспомнил о них и пришел их навестить. Уместно ли этом случае молитвенное обращение к Нему - "Отец!"?
Итак, христиане приняли Ветхий Завет, но “обезопасили” его новозаветным переосмыслением ветхозаветных текстов. Это означает, что необходимость воцерковления Ветхого Завета потребовала подвергнуть его напряженнейшей и изощреннейшей экзегетике. Но вот вопросы, который встал тут же и который не исчезает по сей день: что именно в Ветхом Завете сохраняет свою обязательность для сынов Завета Нового? Что есть такого среди предписаний Ветхого Завета, которые для христианина исполнять уже никак невозможно? Какие из мест Ветхого Завета благочестивое чувство может неосудительно использовать для собственного выражения, воспитания и подражания - так, что некий человек или община имеют право следовать этим установлениям, другие же имеют право проходить мимо них, но никто не может осуждать другого за соблюдение или несоблюдение этих норм благочестивой жизни ветхозаветного происхождения?
Спор не затих до сих пор.
Необходимость выяснить отношение к Завету, ставшему Вет¬хим, понудила христианских мыслителей выработать сложное, пронизанное историзмом отношение к Библии. Было необходимо признать, что Божественные заповеди меняются в зависимости от духовного роста людей . И оказалось, что именно реальная, исторически конкретная община людей (Церковь) была поставлена перед необходимостью провести своего рода “ин¬вен¬та¬р謬¬зацию” библиотеки Писания: что любовно и благодарно поцеловать — и все же оставить в прошлом или в аллегорических тол¬кованиях, а что взять с собою и не расставаться с ним до скон¬чания века.
Если некий автор или проповедник в обоснование своей концепции приводит лишь цитаты из Ветхого Завета - это уже призыв к настороженности. Почему такая центрированность на "ветхом"? Нет текстов на эту тему в Новом Завете? А может - само молчание Евангелия об этом предмете гораздо важнее всех ветхозаветных слов о нем?
Так, преп. Иосиф Волоцкий доказывает возможность и даже необходимость казнить еретиков ссылками на Ветхий Завет (Просветитель, 13). Но в Евангелии-то нет призыва казнить своих оппонентов! В Новом Завете есть описания духовной брани - когда по молитвам апостолов Господь, Владыка жизни и смерти, защищал рождающуюся Церковь и прикасался смертью к ее врагам. Но ведь апостолы никого не сжигали и не убивали мечом... Преп. Иосиф не замечает этой разницы, смешивает воедино физические убийства древнего Израиля и духовную брань апостолов, выводя отсюда допустимость инквизиции. Заволжские старцы вполне справедливо отвечают на примеры строгости, приведенные Иосифом из ветхозаветной истории: "Аще ж ветхий закон тогда бысть, нам же в новей благодати яви владыко христолюбивый союз, еже не осудити брат брата: не судите и не осуждени будете... Аще ты повелеваешь, о Иосифе, брату брата согрешивша убити, то скорее суботство будет и вся ветхаго закона, их же Бог ненавидит" . Примеры же апостольских молитв, избавлявших церковь от еретиков, приведенные Иосифом, понуждают старцев вполне метко заметить: что ж, вот ты сам и помолись так! А зачем же звать палача? Если мы будем ссылаться на Ветхий Завет для оправдания инквизиции – то давайте уж сразу дадим каждому священнику по медведице. Чтобы она убивала всех еретиков, что встретятся на его пути – как это было с Елисеем…
Помимо работы с цитатами есть еще и ощущение духа Евангелия. И его точнее передал все же Владимир Соловьев: "Из двух религиозных обществ которое более соответствует духу Христову и евангельским заповедям: гонящее или гонимое? Если такая постановка вопроса ошибочна, то лишь наполовину, а соблазн его остается во всей силе. Ибо хотя не все гонимые страдают за правду, но все гонители несомненно заставляют страдать высшую правду в самих себе. Нельзя же православному христианину отрицать того факта, что Христос в Евангелии неоднократно говорил Своим ученикам "вас будут гнать за имя Мое", но ни разу не сказал: "вы будете гнать других во имя Мое"" . Если кому-то Соловьев кажется еретиком - эту же мысль можно подтвердить словами Хомякова: "Бог не требует ни крови, ни гонений за веру: мечом не доказывают истины. Бог слова покоряет словом" . Впрочем, и библейскую цитату здесь привести можно: "Все, взявшие меч, мечом погибнут" (Мф 26,52). В этой фразе Христа нет исключения. Не сказано: "Все, кроме преп. Иосифа Волоцкого и последующих ему православных инквизиторов...". И потому нет у нас нравственного права возмущаться чекистскими гонениями. Они лишь выхватили меч из наших рук. И пока руки православных богословов, публицистов и даже монахов (из "Жизни Вечной" и "Земщины") будут тянуться к мечу - будут оправданны и удары по этим рукам, и новые гонения на нас...
Так что подбор цитат (и, соответственно, круг неизбежных умолчаний о каких-то библейских текстах, которые проповедник счел не относящимися к интересующей его теме) есть тоже интерпретация. Интерпретационен и ответ на вопрос — для разрешения каких именно конкретных жизненных и церковных ситуаций надо вспоминать то или иное место Писания? Должен ли я вспоминать слова Христа “Будьте как птицы небесные”, принимаясь за обед? Птицы небесные, как известно, не пользуются ножом и вилкой. Должен ли христианин клевать свой обед? Или же мне надо найти духовный, символический смысл этих слов?
От выбора человека, от тонкости его духовного зрения зависит, от духовного вкуса и опыта — на какой именно странице Библии он узнает себя (тем самым “понимая”, то есть наделяя ее своим лично-пережитым смыслом).
Прочтение Библии зависит от самопонимания человека - и обратно: поведение человека может меняться от его прочтения Библии.
…человек и Библия не единосущны. Каждый из нас понимает Писание в меру своей испорченности или конгениальности ему.
Вопрос интерпретации Библии есть и вопрос о понимании человеком своей собственной жизни. Каким видит себя человек — таким он видит свое отражение в Писании. Например, человек пережил некий опыт видения духовного света. Он стремится проинтерпретировать свой опыт через призму Библии. А в ней говорится о двух совершенно противоположных источниках духовного света: есть свет Преображения, свет Фаворский — а есть свет прельщения, понимаемый как свечение сатаны, принявшего вид ангела света (2 Кор. 11, 14). Так какой из этих двух феноменов вторгся в мою жизнь?
__________________
Помни о смерти!
Друг Богу, враг всего мира
Черкас, приятной ночи!
Опять мы о колдовстве!
Первые христиане были иудеи и апостолы тоже. Но И.Х. учит о равенстве всех не только в классовом отношении. Он учит о том, что все души от Бога, что нет рассовой принадлежности.
Чтобы было коротко, изложу схематично: устное учение И.Х. - устное учение передано апосталами и присутствовавшими тем, кто уверовал - службы в катакомбах - передача устного знания (Предания) - укрепление церкви (выход из пещер) - составление письменного учения (Писания) - использование в повседневной жизни и Писания и Предания - формулирование догматов в ответ богоборцам (Вселенскими Соборами - их было в истории Церкви 7) - в разные эпохи были особенно одаренные Богом люди, которые создавали особенные молитвы, письменно расписали порядок и ход богослужений - одобрение 7-ю Соборами - внедрение в церковную жизнь или отторжение самой идеи.
И так на протяжении двух веков. Церковь - живой организм, который развивается во всех отношениях. На сегодняшний день вся схема уложена в книге "Закон Божий". Всю не перепишешь, да это и не надо - она доступна любому. Там можете и сами прочитать о кадилах и колдовстве.
А апокрифы доступны. С этим вопросом к католикам. Они их используют наряду с каноническими книгами. Никаких секретов нету...
И на процесс личного спасения души мною, согласно моей воле на это не влияют.
А что до доверия Никейцам, судите сами:
"...Символ веры - это краткое изложение того, в кого и во что верует Православная Церковь. Макарий Иерусалимский говорил, что символ веры Церковь хранит изначала, по преданию самого Господа, чрез апостолов, из поколения в поколение, и будет хранить вечно.
Символ веры мы называем никео-цареградским, потому, что первая половина его была составлена на Никейском соборе 325 года, а вторая - на Константинопольском 381 года, где обе половины были соединены. Для удобства Символ веры разделяют на двенадцать членов.
1.Верую во единаго Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым.
2.И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единародного, Иже от отца рожденного прежде всех век; Света от света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша.
3.Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловешася.
4.Распятого же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна.
5. И воскресшаго в третий день по Писанием.
6.И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца.
7.И паки грядущего со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца.
8.И в духа Святаго, Господа, Животворящнго,Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки.
9. Во Единую Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.
10.Исповедую едино крещение во оставление грехов.
11.Чаю воскресения мертвых,
12. и жизни будущего века. Аминь."
Комбинированный вид
