В своей книге Голованов пишет: "он (Махно) по существу блефовал, рассылая телеграммы и печатая воззвания от имени несуществующего штаба, но делал это сознательно, понимая, что по-настоящему почва для восстания будет подготовлена лишь после того, как по его следам в ело придут каратели" (с. 79). Я бы приняла это за личное предположение Голованова. Но в книге "Дороги Нестора Махно" я встречаю следующее воспоминание: "удаляясь на пятьдесят вёрст в глубину степи, мы были молчаливы, подавлены событиями. В противополжность нам Махно был особенно весел и болтал о всенародном восстании.
-Если бы случилось со всеми деревнями, сёлами и городами то же, что и с Дибривками, - говорил он, - восстание было бы неизбежным. Задача сегодняшнего дня и должна состоять в том, чтобы как можно скорее раскачать село против гетманского насилия. Наш спаситель и путеводитель - только террор, только уничтожение всего дворянско-помещичьего строя. Мы должны это запомнить и проводить жизнь." (с.42).
Это пишется со слов Чубенко. Соответственно, у меня вопрос, насколько этот разговор можно считать достоверным?
Второе. Голованов пишет: "по поводу Бердянска советские историки рассказывали потом поистине людоедские подробности, которые, несомненно, были плодом их не в меру рьяного воображения. Сообщалось, например, что Калашников, командир 7-го полка махновской бригады, сам пытал пленных и выкалывал им вилками глаза" (с. 107).
Но схожее я встречаю и в показаниях Чубенко: "...когда приехал, то мне рассказывали, что творилось в Бердянске - и в большинстве случаев бесчинствовал командир 7-го полка Калашников, который собрал несколько человек в гостиницу и там и казнил, то есть, выалывал вилкой глаза, резал перочинным ножом..." Конечно, Чубенко там не было, но подобные совпадения меня насторожили. В фантазиях ли большевиков дело?
Страницы по изданиям, выложенным на сайте.
|
Древовидный вид