Новости
Махновцы
Статьи
Книги и публикации
Фотоальбом
Видео
всё прочее...
Общение
Ссылки
Поиск
Контакты
О нас









Вернуться   Форум | www.makhno.ru > Общий форум > История Анархизма

Ответ
 
Опции темы Опции просмотра
Старый 26.04.2019, 16:51   #1
Сидоров
Новичок
 
Регистрация: 26.04.2019
Сообщений: 1
Сказал(а) спасибо: 0
Поблагодарили 5 раз(а) в 1 сообщении
Сидоров is on a distinguished road
По умолчанию Николай Иванович Лазаревич

АННОТАЦИЯ
Статья посвящена биографии русско-бельгийского революционера Николая Ивановича Лазаревича. Лазаревич родился в Бельгии, в семье русских эмигрантов-народовольцев. По убеждениям он был анархо-синдикалистом. Участвовал в гражданской войне в России. В 1924 г. был арестован за антисоветскую пропаганду. Благодаря кампании солидарности его выслали из страны. За границей Лазаревич опубликовал воспоминания «Что я пережил в Советской России», его статьи выходили в эмигрантском анархистском журнале «Дело труда» и во французских анархистских и синдикалистских изданиях. В Бельгии и во Франции он участвует в рабочей борьбе и вновь оказывается в заключении. В статье рассказывается о разочаровании Лазаревича в «реальном социализме» и его противодействии сталинской пропаганде среди западных рабочих и левых интеллектуалов. В качестве источника информации о положении рабочего класса в Советском Союзе Лазаревич активно использовал информацию из советских газет. После Второй мировой войны Лазаревич участвует в созданной Альбером Камю Группе интернациональных связей и издает журнал «Реалитэ Рюс», где публикует комментированные переводы статей из советской прессы. В 1950 г. опубликовал сборник переводов с русского языка «Ты можешь убить этого человека… Сцены из русской революционной жизни». Старый анархист Лазаревич горячо поддержал студенческое восстание Мая 1968-го и участвовал в многочисленных дебатах в захваченной студентами Сорбонне. Особое внимание автор уделил истории взаимоотношений рабочего-анархиста с известным французским русистом Пьером Паскалем, писателем Роменом Ролланом, философами Альбером Камю и Симоной Вейль.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Николай Лазаревич, Пьер Паскаль, Альбер Камю, Ромен Ролан, СССР, Франция, Бельгия, анархизм, анархо-синдикализм, репрессии, рабочий класс.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Сидоров Андрей Николаевич
Кандидат исторических наук, доцент, Иркутский научно-исследовательский технический университет (Иркутск, Россия) andreyniksidorov@gmail.com
Abstract
The article is devoted to the biography of Russian-Belgian revolutionist Nikolai Ivanovich Lazarevitch. Lazarevic was born in Belgium, in a family of Russian emigrants. He was strong follower of the anarcho-syndicalism. He participated in the civil war in Russia. In 1924 he was arrested because of anti-Soviet propaganda. Due to “the campaign of solidarity” Lazarevitch was exiled from the country. He published memoirs under the title "What I experienced in Soviet Russia", his articles were also published in the anarchist emigre journal "The Labor Deal" and in the French anarchist and syndicalists publications. In Belgium and France, he is was involved in the workers' struggles which again brought him into the prison. The article describes the disappointment Lazarevic in the "real socialism" and his resistance to Stalinism propaganda among Western workers and left intellectuals. As a source of information concerning the life of Soveit working class Lazarevic actively used information from the Soviet newspapers. After World War II Lazarevic was involved in the international relations Group created by Albert Camus. He published the "Réalité russe" magazine, which published an annotated translations of articles from the Soviet press. In 1950 he published a collection of translations from the Russian language, "You can kill this man ... Scenes from Russian revolutionary life." Old anarchist Lazarevic warmly supported the student uprising of May 1968-th and participated in numerous debates in the Sorbonne occupied by the students. Particular attention is paid to the history of the worker-anarchist relationship with known intellectuals including French expert in Russian history Pascal Pierre, writer Romain Rolland, philosopher Albert Camus and Simone Weil.

KEYWORDS
Nikolas Lazarevitch, Pierre Pascal, Albert Camus, Romain Rolland, USSR, France, Belgium, anarchism, anarcho-syndicalism, repression, working class.
Sidorov Andrey Nikolaevich
Candidate of Sciences, Associate Professor, Irkutsk National Research Technikal University (Irkutsk, Russia). andreyniksidorov@gmail.com
УДК 93/94
Если мы попытаемся представить себе, как выглядел Советский Союз 20-30-х годов глазами западного сторонника социалистических идей, то мы поймем, что ему было доступно довольно много информации о жизни в нашей стране, но было непонятно, насколько всей этой информации можно верить. Можно легко отбросить все рассказы антикоммунистов, но как быть со свидетельствами тех, кто посвятил жизнь делу пролетариата, но обнаружил, что «реальный социализм» обернулся новым эксплуататорским строем? Одним из таких людей был бельгийский анархист русского происхождения Николай Иванович Лазаревич. За исключением недолгой работы переводчиком в Коминтерне и преподавания русского языка в конце жизни, он всю жизнь, как на Западе, так и в Советском Союзе зарабатывал на жизнь трудом простого рабочего и участвовал в деятельности профсоюзов и анархистских организаций. Среди друзей рабочего активиста были такие известные люди, как Альбер Камю, Пьер Паскаль, Симона Вейль.
Николай Иванович Лазаревич (Николя Лазаревич, как его звали во Франции) родился 17 августа 1895 г. в Бельгии, в пригороде Льежа, в семье русских политических эмигрантов. Его родители были народовольцами, бежавшими за границу из сибирской ссылки. Отец нашего героя Иван Иванович Лазаревич работал инженером, мать была домохозяйкой. Мать Лазаревича Анастасия происходила из дворянской семьи, ее девичья фамилия была Похитонова. Мать Лазаревича за революционную деятельность была лишена всех прав состояния, в Бельгии она одно время работала учительницей в доме для беспризорных детей (1)Его двоюродный дядя со стоны матери Николай Похитонов был осужден вместе с Верой Фигнер по «процессу 14-ти» и приговорен к заключению в Шлиссельбургской крепости, где сошел с ума и погиб (2) . Другой его дядя был знаменитый художник Иван Похитонов. й . У Николая были два брата: старший Иван и младший Петр.
По свидетельствам знавших его людей, Иван Иванович Лазаревич всегда был близок к рабочему классу и лишен всякой спеси. В эмиграции, прежде чем удалось получить в Бельгии место инженера, ему пришлось работать каменщиком.
В 1911 г. Николай бросил школу и решил связать свою судьбу с судьбой трудящихся – рабочих и крестьян. «Я мистически идеализировал рабочих», – писал он. Чтобы лучше понять жизнь крестьян, он посещает школу садоводства. В 1913 и 1914 г. Лазаревич учится на вечерних курсах в профессионально-техническом училище. С 1914 г. Николай Лазаревич работает электриком. Вскоре он увлекся анархо-синдикализмом. Когда разразилась Первая мировая война, молодой анархо-синдикалист был поражен отказом большей части социалистов и некоторых анархистов от идеалов пролетарского интернационализма. В 1961 г. Николай Лазаревич напишет о своих тогдашних надеждах на скорую революцию: «Жизнь показала мне, что граница, после которой человеческое страдание становится невыносимым, была очень далеко» (3) .
Чтобы избежать призыва в армию, Николай Лазаревич перебрался в нейтральную Голландию. В Голландии его отправили в концентрационный лагерь в Бергене за пропаганду идей Октябрьской революции. Из концлагеря ему удалось бежать. Молодой революционер приехал в Берлин, а затем пешком добрался до России. В феврале 1919 г. Лазаревич прибыл в Москву.
В России он оказался в самый разгар гражданской войны. Лазаревич поступил на службу в Красную Армию, в Харьковский инженерный батальон. Позднее, он так пишет об этих событиях в своих воспоминаниях в третьем лице: «Сын русских революционеров, <…> в 1919 г. приехавший в Россию, полагал, что обязан максимально строго придерживаться своих революционных идей. Наибольшая идейная чистота виделась ему в том, что он, будучи антимилитаристом и дезертиром, должен стать солдатом, разумеется, Красной Армии, но все же солдатом».
«По правде сказать, – продолжает Лазаревич, – в голове у него была каша и он небезуспешно пытался быть одновременно и большевиком, и анархистом» (4) .
В апреле 1919 г. в Южном бюро Коммунистического интернационала в Киеве Николай Лазаревич познакомился с участниками Французской коммунистической группы, среди которых были будущие противники большевизма Марсель Боди и Борис Суварин. Вместе со своими новыми товарищами он участвует в редакции франкоязычного журнала «Третий Интернационал».
Из Киева Лазаревич отправился в Одессу, в декабре 1918 г. захваченную французскими войсками. Ему было поручено надеть французскую военную форму и распространять среди французских солдат большевистские листовки. Там он был арестован и приговорен к расстрелу. Он остался в живых лишь благодаря вмешательству офицера-бельгийца. Красная Армия вновь захватила Одессу. Затем, во время наступления Деникина Лазаревич был вынужден бежать в Румынию, где его сразу арестовали. В 1920 г. он нелегально перебрался в Югославию, а затем в Италию. В Италии он сотрудничает с местными анархистами и участвует в уличных стычках с фашистами. В Италии Лазаревича арестовали, но вскоре он вышел на свободу. После этого он пешком перебрался через Альпы в Австрию, а затем в Германию. В Берлине беглый анархист при помощи местных коммунистов и советского консульства сумел добиться репатриации в Россию вместе с военнопленными.
В марте 1921 г. Лазаревич вернулся в Советский Союз. Вначале он работал на Казанской железной дороге в пригороде Москвы Перово. На этой работе ему месяцами не платили зарплату, он работал только за ничтожный рацион. К счастью, в июне в Москве начинает работу 3-й съезд Коминтерна. 22 сентября 1921 г. по рекомендации Марселя Боди и Бориса Суварина Лазаревич был официально принят на работу переводчика в Коминтерн. Лазаревич не скрывал своих убеждений, это видно из рекомендации Бориса Суварина: «Хотя по убеждениям он анархо-синдикалист я могу рекомендовать его» так как он мне известен «не только как самый чес[т]ный, но и как глубоко преданный партии» человек (5) .
Переводчик Лазаревич знал пять языков, но анархо-синдикалист Лазаревич решил вернуться к своей рабочей профессии. В архиве РГАСПИ сохранилось заявление Лазаревича:
«Ввиду того, что имею возможность работать по моей специальности в качестве электромонтера на заводе Динамо, прошу уволить меня с занимаемой мною должности
Н. Лазаревич
13 января 1922 г» (6) .
В опубликованной в 1926 г. брошюре «Что я пережил в России» Лазаревич так описывает свои впечатления от нэповской России: «Мы застали восстановление экономического неравенства. В то время как в рабочих кварталах были перебои с черным хлебом, нувориши купались в роскоши, как в прежние времена. И приглядевшись, мы увидели среди них не только коммерсантов, которые были счастливы от того, что государство терпит их грабеж, но и тех, кто управляет государственными заводами, которые якобы принадлежат нам» (7). Профсоюзы лишены всякой независимости, ибо существует «тесное взаимодействие между профсоюзными функционерами, директорами заводов и высшими партийными работниками» (8) .
Во время работы на заводе «Динамо» Николай Лазаревич все больше убеждается, что пролетариат в «рабочем государстве» лишен всякой реальной власти. Чтобы продолжить борьбу за самоуправление трудящихся анархо-синдикалист Лазаревич создает оппозиционную профсоюзную группу. Вскоре его уволили за выступление против обязательного вступления в официальный профсоюз, лицемерно сославшись на «сокращение штатов». Директор завода прямо сказал, что хотел бы увидеть, как смутьяна посадят в тюрьму, причем надолго (9) .
После увольнения с завода «Динамо» Николай Лазаревич вместе с французской учительницей Розалиной Леклерк отправился в Тульскую область, где работал на шахте. По пути он побывал в поместье Льва Толстого Ясная Поляна. Приехав в Крым, он вступил в Ялте в коммуну иностранных революционеров, расположившуюся в доме буржуа, бежавшего из Советской России. Там он встретил своих старых знакомых.
История коммуны началась в начале 20-х годов, когда итальянские анархисты Франческо Гецци и Тито Скарчелли, бежавшие из фашистской Италии в СССР, поселились в заброшенной усадьбе в Ялте и занялись сельским хозяйством. Вскоре к ним присоединились другие иностранные революционеры. В ялтинской коммуне жили Борис Суварин и Пьер Паскаль со своей будущей женой Евгенией Русаковой. Коммунары выращивали овощи, фрукты, цветы и продавали их. Они совместно обсуждали различные проблемы, нередко не соглашались друг с другом и бурно спорили между собой, но каждый уважал взгляды своих товарищей. Когда летом 1924 г. в коммуну вступил Лазаревич, Гецци сказал: «Наша жизнь – это сплав товарищества, труда, морковки и тапинамбуров. С Николаем же пришло веселье» (10) . В коммуне Лазаревич подружился с бывшим французским лейтенантом Пьером Паскалем, который, несмотря на то, что был глубоко верующим католиком, после революции остался в России и поддержал большевиков. В дальнейшем, после разочарования в СССР, Паскаль вернется во Францию, где станет известным специалистом по русской истории и литературе. «Мы стали друзьями на всю жизнь» (11) , - вспоминает Паскаль.
Коммуна распалась осенью 1924-го, после налета чекистов, которые искали там подпольную типографию и беглого Лазаревича. При обыске обнаружили номера французской анархистской газеты «Либертэр», книгу «Философия революции» и три номера журнала под редакцией итальянского анархиста Малатесты. Никто из коммунаров не был арестован (12) .
После работы на шахтах Донбасса Лазаревич вернулся в Москву и начал готовиться к вступительному экзамену в Электротехнический институт имени Каган-Шапшай и вскоре туда успешно поступил. Этот институт предназначался для рабочих, там учились два года без отрыва от производства.
Лазаревич продолжал вести пропаганду идей анархо-синдикализма среди рабочих. Лазаревич и его товарищи подготовили листовки в которых призывали к созданию независимых классовых профсоюзов, которые выступали бы защиту интересов рабочих как против государственных трестов, так и против владельцев частных предприятий.
В это время по данным ОГПУ анархистское движение в СССР находилось на подъеме. Наряду с группой Лазаревича в Москве в сводке ОГПУ упоминаются подпольная анархо-синдикалистская федерация в Ленинграде и «анархо-подпольные» группы в Балтийском флоте (13) .
8 октября 1924 г. Николая Лазаревича арестовали на улице по пути на работу. Его обвинили в организации тайных собраний рабочих, на которых он, в частности, переводил статьи из иностранных анархистских газет и обсуждал с рабочими книгу Аршинова «История махновского движения» а также в распространении антисоветских листовок.
Приговор гласил: три года концентрационного лагеря за «контрреволюционную деятельность в сотрудничестве с международной буржуазией». Из Лубянки политзаключенного Лазаревича перевели в Бутырку, затем, 14 июня 1925 г., в Суздальский политизолятор и, наконец, в центральную тюрьму г. Владимира. При помощи своего младшего брата Петра, комсомольца, работавшего чертежником в Москве, а также своего старого товарища Пьера Паскаля он сохранил связь с внешним миром.
Пьер Паскаль предпринял все усилия, чтобы добиться замены заключения высылкой за границу. Он писал о деле бельгийского анархиста заместителю Секретного Отдела ОГПУ Якову Сауловичу Агранову. Паскаль сообщил о судьбе Лазаревича одному из руководителей Французской компартии Семару. В деле Паскаля в РГАСПИ сохранилась переписка с членом ЦКК старым большевиком А.С. Шаповаловым. Шаповалов жил в эмиграции в Бельгии после революции 1905 г., где познакомился с родителями Лазаревича. По свидетельству Пьера Паскаля, в семье Лазаревичей Шаповалова очень уважали за принципиальность (14) . Обратиться к А.С. Шаповалову Паскалю посоветовал брат Николая Лазаревича. В личном разговоре Шаповалов согласился с Паскалем, что лучшим решением было бы отпустить Николая Лазаревича за границу, где тот в соответствии со своими убеждениями мог бы вести борьбу против общего врага – мировой буржуазии; однако затем изменил свое мнение. В письме к Паскалю Шаповалов оправдывает приговор.
Александр Шаповалов утверждает, что Паскаль в письме к Семару напрасно называет Лазаревича рабочим. Николай Лазаревич родился в семье инженера и в действительности является интеллигентом. Паскаль утверждает, что Лазаревич виновен, но его вина является «незначительной». Шаповалов приводит данные из дела Лазаревича в ГПУ, призванные доказать его виновность.
В ответном письме к Шаповалову Паскаль доказывает, что Лазаревича можно с полным правом отнести к рабочему классу: «Н.<иколай> И.<иванович> по своим знаниям и способностям, мог легко создать себе, самым честным путем и не отказываясь даже от «революционной» деятельности, приятную, чистую и сытную жизнь, и сам своей волей, выбрал для себя совершенно противоположный путь» (15) . Шаповалов сравнивает революционера Лазаревича с контрреволюционерами, которые из политических соображений «поступают на заводы, чтобы вести подрывную работу против РКП и Советской власти». Паскаль указывает, что в отличие от них, «Н.<иколай> И.<ванович> не только в России, но еще до этого за границей жил только интересами рабочих» (16) . Паскаль идет дальше и спрашивает: кого следует считать пролетарием: чиновника, который родился в рабочей семье, но затем «выдвинулся из массы», получил власть и утратил связь со своим классом или же сына инженера, который отказался от всех привилегий своего происхождения, «чтобы теряться в безсметной и безличной толпе париев современного общества». «Я первого называю чиновником, происходящим из рабочих, мне какое дело? А другой раз такой бывает даже хуже, а второго называю и буду называть рабочим (если и дворянского происхождения, мне не важно)» (17) .
Далее Пьер Паскаль переходит к разбору обвинений, предъявленных Лазаревичу. Он не отрицает, что тот вел синдикалистскую пропаганду, но утверждает, что пропаганда была «без покушения на Советскую власть и без призыва к восстанию». Лазаревич проводил собрания рабочих на окраинах Москвы, но на этих собраниях присутствовали десятки человек, среди которых неизбежно должны были оказаться бы агенты ГПУ – какая же это конспирация?
По мнению Паскаля, многие показания Николая Лазаревича на допросах были вызваны тем обстоятельством, что «человек, хоть немножко гордый, будучи пленником и считая себя правым, не только не постарается отбросить обвинения<…>, но пойдет им навстречу, возьмет на себя ответственность в возможном преступлении, лишь бы не унизиться»(18) .
Шаповалов переслал письма Паскаля в секретариат ЦКК РКП (б) и они сохранились в деле Паскаля в архиве РГАСПИ. На заседании секретариата ЦКК 23 марта 1925 г. было решено не высылать Лазаревича за границу «до момента, когда он изменит свое враждебное отношение к РКП», а также «Поставить вопрос о целесообразности дальнейшего оставления т. Паскаля в числе сотрудников Коминтерна, особенно на посту ответс<т>.в<енного> раб-ка» и наладить выпуск «через Агитпроп ЦК РКП специальной популярной литературы против анархо-синдикализма, анархизма и анархо-махновщины» (19) .
Лазаревич вспоминал, как в Бутырке «С апреля по июнь1925-го администрация давала заключенным воду для мытья только по воскресеньям, под предлогом аварии водопровода. Можно представить себе, что творилось в уборных, где все это время не было слива» (20) .
В июне 1925 г. политзаключенный Лазаревич потребовал, чтобы его перевели из Бутырки. Он был особо возмущен тем фактом, что его, рабочего, держат в тюрьме уже десять месяцев, тогда как интеллектуалы, попы и офицеры содержались там не более одного-двух месяцев. В результате 14 июня его перевели в Суздальский политизолятор (21) . В Суздале Лазаревич оказался единственным анархистом среди социал-демократов и эсеров.
Из Суздальского политизолятора политзаключенного перевели во Владимир, а затем в Бутырку. По пути во Владимир он едва не умер от холода: «Меня бросили в сани и повезли в снежную бурю во Владимир; против обычая, мне не дали плаща, предназначенного для заключенных, который не должен сделать ни малейшего движения во время езды; <…>; даже терроризированные крестьяне этой деревни не могли сдержать себя, чтобы не сказать коменданту, завернутому в меха: «как вы его везете?». Этот невинный вопрос дал понять коменданту, что до места я не доеду и он дал мне тонкое одеяло» (22) .
Первого мая политзаключенные Бутырки решили напомнить, что они «разделяют идеалы мирового рабочего класса». Заключенные кричали: «Да здравствует Первое мая!», «Долой новую буржуазию!», «Долой жандармов!».
Руководство тюрьмы ответило репрессиями против заключенных. Лазаревича избили, после чего надели на него смирительную рубашку. Несколько часов спустя, когда у заключенного начались судороги, его развязали и перевели в камеру карцерного типа, расположенную в Пугачевской башне Бутырки. Там Лазаревич и его сокамерники добились встречи с начальником тюремного отдела Административно-организационного управления ОГПУ К. Я. Дукисом. В результате заключенных Пугачевской башни вернули в их прежние камеры, за исключением одного молодого сиониста. Лазаревич вместе с товарищами по заключению объявили голодовку в его поддержку.
Когда известия о судьбе Лазаревича дошли до его европейских товарищей, на Западе началась широкая кампания за освобождение политзаключенного-анархиста.
В январе и в апреле 1925 г. во французской анархисткой газете «Либертэр» были опубликованы статьи о деле Николая Лазаревича. В начале июня небольшой журнал «Умбль» рассказал о деле Лазаревича и потребовал от правительства СССР справедливого суда: «Что может нам сказать русское правительство, если для него правосудие и революция несовместимы! …чем же оно отличается в лучшую сторону от прочих преступных правительств!» (23) . Об аресте бывшего переводчика Коминтерна писали и журналы русских анархистов-эмигрантов. Так, в журнале «Голос труженика» за май-июнь 1925 г. была опубликована статья «Арест товарища Лазаревича». «Лазаревич один из немногих и вполне честных товарищей, питавших вполне искренние иллюзии о возможности единого фронта с большевиками. Он пользуется очень хорошей репутацией и среди своих товарищей по работе – коммунистов. Все же никто из Коминтерна не посмел вступиться за него. Лазаревичу видно еще предстоит основательное знакомство с тюрьмой ОГПУ» (24) .
В защиту Николая Лазаревича, в частности, выступил парижский синдикалистский журнал «Революсьен Пролетарьен». 22 июня 1926 г. к полпреду СССР во Франции Христиану Раковскому пришла делегация Синдикалистской Лиги и потребовала освобождения Лазаревича (25) . В Париже был создан «Комитет защиты Николя Лазаревича». Участники комитета написали письмо полпреду СССР Христиану Раковскому (26) . Среди подписантов письма был французский писатель Ромэн Роллан. Интересно, что поначалу комитет не хотел обнародовать это письмо, поскольку опасался, что делом Лазаревича воспользуются европейские реакционеры.
29 сентября 1926 г. Николай Иванович Лазаревич вышел из тюрьмы и был депортирован за границу. 2 октября 1926 г. он прибыл во Францию и поселился в Юре. Там он написал брошюру «Что я пережил в России». Затем он переехал в Париж, где работал на стройке и участвовал в деятельности группы русской анархистской эмиграции, издававшей журнал «Дело труда». В 1927-1928 гг. в журнале «Дело Труда» регулярно появлялись статьи Лазаревича о положении в СССР (27) . В Париже он познакомился с русской эмигранткой Идой Метт (настоящая фамилия – Гильман), которая вскоре стала его женой. Ида Метт и Николай Лазаревич участвовали в обсуждении проекта так называемой «Организационной платформы» и защищали позицию сторонников Аршинова и Махно. Однако вскоре их пути с этой группой разошлись. Иду Метт исключили из группы «Дело труда» за совершение иудейского религиозного ритуала: она зажгла свечу в день смерти своего отца (28) .
Во Франции Николай Лазаревич вступил в переписку с писателем Ромэном Ролланом. Переписка была опубликована в журнале «Дело Труда» за ноябрь-декабрь 1927 года. Бывший политзаключенный поблагодарил писателя за выступление в его защиту и спросил, почему тот продолжает восхвалять СССР. Роллан ответил, что защищает не большевиков, а «народы России против происков правителей Европы и Америки». Писатель призывает Лазаревича заставить «замолчать в себе страдания и злопамятность (будь они тысячу раз основательны)» и поддержать единый фронт против мировой реакции.
Лазаревич ответил, что у него нет ни партийной узости, ни личной озлобленности: «Я вас уверяю в полной правдивости, я сам себя хорошо контролировал и чувствую, что это не есть личное злопамятство, которое во мне говорит, но выражение негодования со стороны класса, к которому я принадлежу». В переписке с Ролланом Лазаревич приводит множество фактов, свидетельствующих о безжалостной эксплуатации рабочего класса в Советском Союзе 20-х годов (29) .
Лазаревич вместе с русским анархистом Всеволодом Волиным участвует в подготовке изданной в Париже в 1927 г. брошюры Международного комитета защиты анархистов «Как во времена царей. Ссылки, тюрьмы и казни лучших революционеров России». Авторы брошюры предложили создать комиссию по расследованию репрессий против революционеров в СССР. Бывший узник ГПУ начал активно пропагандировать эту идею. Комиссия должна была состоять из двух анархистов, двух членов французской компартии и двух представителей иных политических течений, которых отберет МКЗА. Во главе комиссии предлагали поставить двоих эмигрантов из России и двух представителей советского правительства. Разумеется, правительство СССР никогда не согласилось бы на подобное, но это предложение помогло бы раскрыть глаза французским рабочим, которые симпатизировали большевизму (30) .
В 1927 году советское руководство активно зазывает западных рабочих посетить Советский Союз, принять участие в праздновании десятилетия Октябрьской революции и увидеть своими глазами достижения новой власти. Лазаревич составил для участников подобных делегаций «Вопросник из 83 пунктов», в котором были подобраны вопросы о жизни советских рабочих. Этот вопросник был основан на основании тех фактов, о которых сообщалось в советской прессе (31) .
После прибытия во Францию изгнанник из большевистской России регулярно участвует в дебатах с французскими коммунистами. В качестве аргументов Николай Лазаревич часто использует информацию из советских газет. По мнению Лазаревича, читая советские газеты 20-х и 30-х годов можно было составить правильное представление о жизни рабочего класса в «государстве трудящихся»: «Несмотря на все свои пороки, эта пресса бесспорно точнее, чем вся белая пресса, которая издается здесь… и даже чем «Социалистический Вестник» (32) . В результате, однажды некий французский коммунист объявил орган Всероссийского Центрального Совета профессиональных союзов (ВЦСПС) «Труд» издаваемой в Париже белогвардейской газетой (33) .
25 ноября 1928 г. Лазаревичу было запрещено проживать во Франции, и он с женой переехал в Бельгию. Незадолго до этого он выпустил единственный номер газеты «Освобождение профсоюзов». Целевой аудиторией этой газеты должны были стать не эмигранты, а рабочие СССР. В передовой статье «Наша цель» Николай Лазаревич характеризует общественный строй в СССР как «большевистскую диктатуру интеллигенции». Свергнуть эту диктатуру и не допустить возрождения капитализма могут лишь «органы, вырастающие на почве рабочей самодеятельности» т.е. профсоюзы. Хотя советское правительство и сковало профсоюзы «по рукам и ногам», автор передовицы утверждает, что «Классовая война в России между огромным хозяином – Государством, иностранными концессионерами и мелкими предпринимателями с одной стороны, и русскими мастеровыми с другой – неизбежно всколыхнет прирученные профсоюзы<…> толкнет их через влияние рабочих масс на разрыв со своими чиновниками» (34) . Лазаревич считает, что надо не создавать новые независимые профсоюзы, которые не только «натолкнулись бы на бешеное преследование ГПУ», но и ведут к сектантскому отрыву от масс, а образовывать внутри официальных профсоюзов подпольные «группы меньшинств». Газета «Освобождения профсоюзов» была задумана как орган этих подпольных ячеек. В условиях ликвидации Нэпа и начала эпохи сталинских репрессий подобная тактика была обречена на провал и выпуск газеты прекратился на первом номере. В «Освобождении профсоюзов» также были опубликованы статьи о жизни рабочих в «рабочем государстве», основанные на материале официальной советской прессы.
Пьер Паскаль в воспоминаниях о своем друге утверждает, что выход этой газеты вызвал недовольство как французских властей, которые не желали терпеть деятельность иностранных анархистов во Франции, так и французских коммунистов. Паскаль подозревает, что Лазаревича выслали по доносу коммунистов (35) .
С 1928 г. по 1930-й Николай Лазаревич жил в своём родном городе Льеже, где работал шахтером и сотрудничал с журналом «Революсьен пролетарьен». В 1930 г. он нелегально вернулся во Францию. В 1931 г. Пьер Паскаль познакомил его с философом Симоной Вейль. Лазаревич поддерживал с ней контакт до смерти Симоны в 1942 году.
В 1930 г. он узнал об аресте в СССР своего старого товарища, итальянского анархиста Франческо Гецци, бежавшего в Россию из фашистской Италии. Лазаревич входит в состав Комитета для освобождения Франческо Гецци и участвует в написании брошюры о судьбе итальянского анархиста. Он написал две главы этой брошюры: «Жизнь русского рабочего» и «Русские тюрьмы и ссылки, что такое Г.П.У.» (36) . Благодаря кампании солидарности Гецци вышел на свободу, но в 1937 г. он вновь был арестован и умер в лагере 3 августа 1942 г. В феврале 1938 г. Лазаревич опубликовал в «Революсьён Пролетарьен статью «Гецци сидит в тюрьме в Москве, Бутенко чествуют в Риме». Русский анархист сопоставляет судьбы двух людей: рабочего антифашиста Гецци, которого НКВД отправило в концлагерь и советского дипломата-невозвращенца Федора Бутенко, бежавшего из СССР в фашистскую Италию. По мнению Лазаревича, после того как Сталин окончательно задушил русскую революцию, единственной опорой его режима остаются такие люди как антисемит Бутенко. Для подобных людей вполне естественны симпатии к фашизму (37) .
В июне 1931 г. Лазаревич и Ида Метт отправились в революционную Испанию, где пробыли до ноября того же года. Об испанских событиях Николай Лазаревич написал цикл статей, которые вышли в «Революсьен Пролетарьен» и «Кри дю пёпль». Статьи были подписаны псевдонимом Николя Л. Бывший узник советских тюрем предупреждает своих испанских товарищей об опасности сотрудничества с коммунистами (38) .
В Мадриде Николай Лазаревич как делегат от русских анархо-синдикалистов участвует в работе IV конгресса МАТ (16-21 июня 1931 г.) и как журналист присутствует на конгрессе Национальной конфедерации труда (СНТ). Лазаревич передал конгрессу МАТ просьбу бастовавших в Бельгии трех тысяч печатников об оказании им материальной помощи. Конгресс принял решение оказать помощь бастующим и отправить им письмо с призывом присоединиться к МАТ и рассчитывать в борьбе не на финансовую поддержку, а на акции солидарности (39) .
В 1932 г. Николай Лазаревич и Ида Митт вернулись в Бельгию, где жили до 1936 г. Там у них родился сын Марк. Лазаревич участвовал в нескольких организованных анархо-синдикалистами забастовках. В 1933 г. он был арестован и приговорён к четырем месяцам заключения за выступление на запрещенном митинге. После объявления приговора бывший узник ОГПУ написал в письме своим товарищам из журнала «Революсьен Пролетарьен»: «Вот теперь я поистине чувствую себя гражданином мира» (40) .
Также в это время бывший узник советских концлагерей ведет кампанию за освобождение Виктора Сержа, протестует против высылки из Бельгии иностранных анархистов.

Европа шла к новой мировой войне. По мнению Лазаревича, грядущая война будет такой же империалистической бойней, как и Первая мировая война. В 1934 г. он вновь был арестован с женой во время антивоенной демонстрации. В «Революсьен пролетарьен» была опубликована фотография ареста Лазаревича (41) . Когда Симона Вейль увидела эту фотографию, она так написала об этом в личной переписке: «Это фото прекрасно, не правда ли? Такое впечатление, что его схватили специально, чтобы произвести на нас впечатление. Какой классный парень!» (42) . 10 ноября 1934 г. суд приговорил Николая Лазаревича и Иду Метт к пятнадцати дням ареста и выплате денежного штрафа. Кроме того, два дня спустя Иду Метт без предупреждения уволили с работы (43) . Когда в журнале «Революсьен пролетарьен» была опубликован призыв провести конференцию против новой империалистической войны, Николай Лазаревич и Ида Метт написали в редакцию письмо в поддержку этой инициативы. «Мы поддерживаем вашу идею возродить Циммервальд, - писали И. Метт и Лазаревич, - Нужны, конечно, нечеловеческие усилия, чтобы противостоять «единому патриотическому фронту», однако будущее, если смотреть на вещи с точки зрения истории, принадлежит интернационализму, в противном случае человек будет уничтожен» (44) . В 1935 г. Николай Лазаревич основал комитет против войны и был делегирован на конференцию в Сан-Дени 10 и 11 августа 1935-го.
20 июня 1936 г. последовал новый арест. Лазаревича приговорили к семи месяцам тюрьмы и штрафу в 2100 франков за призыв к забастовке. Вскоре левые партии в бельгийском парламенте добились амнистии для забастовщиков, но Лазаревич по-прежнему оставался в тюрьме. Лишь благодаря вмешательству брюссельских профсоюзов он также вышел на свободу (45).
В 1936 г. Николай Лазаревич нелегально вернулся во Францию и устроился работать корректором в типографии. 3 апреля 1937 г. он вступил в профсоюз корректоров и основал журнал «Ревей Синдикалист». Его статьи в этом журнале обычно выходили под псевдонимом Л. Нуито. Бывший переводчик Коминтерна также помогал подобрать документы, которые его жена Ида Метт опубликовала в книге «Кронштадтская коммуна».
В годы гражданской войны в Испании Лазаревич внимательно следит за развитием испанской революции, пишет статьи о контрреволюционной политике сталинистов и об ошибках своих товарищей анархистов. Он был одним из тех немногих анархистов, кто осудил испанскую НКТ за сотрудничество с Москвой.
В апреле 1940 г. Лазаревича арестовали за отказ участвовать в войне и отправили в лагерь Верн (Арьеж), откуда вскоре ему удалось бежать при помощи тулузских анархистов. Его жена вместе с сыном Марком оказались в лагере Рёкро (Лозер). В январе 1942-го он переезжает в Гард Фрейн (Garde Freinet), где после отбытия из Лозера жили его жена и сын. Материальное положение семьи Лазаревичей было крайне тяжелым, от голода их спасли лишь овощи со своего огорода.
После войны Лазаревич возвращается в Париж и по-прежнему работает корректором. В послевоенном Париже он познакомился с писателем Альбером Камю. Лазаревич вошел в созданную французским писателем Группу интернациональных связей. Эта организация была задумана как информационная сеть, способная объединить противников сталинского тоталитаризма и западного капитализма. В бюллетене этой организации Николай Лазаревич опубликовал несколько статей о жизни в СССР, основанных на материале советской прессы. Сын народовольцев помог Камю в работе над источниками о русских террористах XIX в. и участниках Боевой организации партии эсеров для задуманной Камю пьесы «Праведники». По словам французского писателя и журналиста Оливье Тодда для Камю «Лазаревич олицетворяет собой историю рабочего движения. Безупречно честный человек, праведник, Лазаревич стал братом и новым политическим отцом для Камю. Он отрицает коммунистическую партию, а также и троцкистов, и социал-демократов, СФИО и правые партии" (46) . Камю даже планировал написать роман, в котором прототипом одного из героев был бы Николай Лазаревич: «Роман. Мужские персонажи: Пьер Г., Морис Адрей, Николай Лазаревич» (Записные книжки) (47) .
Вместе с Люсьеном Фёйядом Николай Лазаревич опубликовал в серии «Espoir» издательства «Галлимар», редактором которой был Камю, подборку текстов «Ты можешь убить этого человека… Сцены из русской революционной жизни». Эта книга должна была стать своего рода ответом на роман Достоевского «Бесы». Достоевского Лазаревич, в отличие от Камю, не любил, но признавал его гениальность.
На задней обложке книги были приведены слова Альбера Камю, представляющего коллекцию «Еspoir»: «Здесь мы найдем работы, посвященные нигилизму или попыткам его преодолеть». «Эта коллекция может одновременно помочь нам увидеть трагедию и понять, что эта трагедия все же не означает безнадежности. Эти испытания необходимы и от нас зависит, сбудутся ли эти надежды» (48) .
Лазаревич активно участвует в деятельности Группы интернациональных связей . Так, он пригласил на собрание группы швейцарскую коммунистку Элинор Липпер, которая стала жертвой сталинских чисток 1937-1939 гг. Позже она также издаст книгу «Одиннадцать лет на советской каторге» (49) . По итогам этой встречи ГИС решила выпустить специальный номер бюллетеня, посвященный концлагерям.
С 1950 по 1958 гг. Лазаревич издает «Реалитэ рюс» - информационный бюллетень, где печатались комментированные статьи из официальной советской прессы. Бюллетень был призван противодействовать идиллическому изображению советской жизни в просоветских изданиях. Всего вышло шестьдесят номеров. «Реалитэ рюс» представлял собой около двадцати страниц текста, набранного на пишущей машинке и размноженного на ротаторе. Создателей «Реалите рюс» интересовал в первую очередь вопрос об истинном положении рабочего класса на «родине трудящихся» (50) .
В редакции бюллетеня «Реалитэ рюс» шла дискуссия о том, как следует интерпретировать появление критических статей в советской прессе. Жан Руноль полагал, что это свидетельствует о силе режима. Николай Лазаревич, напротив, считал, что советское руководство допускает появление подобных статей под давлением растущего недовольства трудящихся масс.
В ноябре 1956 г. Николай Лазаревич вместе с Альбером Камю выступил на собрании в зале Ваграм, посвященном подавлению Венгерского восстания советскими войсками.
По переписке Лазаревича с Альбером Камю видно, что бывший узник советских лагерей многое сделал для пропаганды русской литературы на западе. Например, в письме от 19 марта 1956 г. он просит найти издателя для публикации Пильняка и Бабеля, но «при одном условии – не надо требовать их реабилитации. От убийц не требуют реабилитации жертвы». Стоит отметить, что благодаря Лазаревичу Камю, в отличие от многих левых интеллектуалов, не испытывал никаких иллюзий насчет хрущевской «оттепели» (51) .
В 60-х годах Лазаревич посещает занятия в Школе Восточных языков, и бывает на занятиях по русской истории и литературе в Сорбонне и принимается за написание диссертации, его научным руководителем был Пьер Паскаль.
Лазаревич преподавал русский в доме культуры в Венсене и в центре «Два медведя», который стремился сохранить религиозное и культурное наследие дореволюционной России. Его учениками в центре «Два медведя» были во основном французские католики византийского обряда, любители русской культуры. Лазаревич помогает студентам-славистам учить русский язык и сам присутствует на лекциях Пьера Паскаля и других преподавателей. Как внештатный преподаватель он преподает русский в Институте славянских исследований (52) .
Старый анархист Лазаревич горячо поддержал студенческое восстание Мая 1968-го и участвовал в многочисленных дебатах в захваченной студентами Сорбонне. В эти дни лидеры студентов Даниэль Кон-бендит и Жак Суваж побывали у него в гостях.
Николай Иванович Лазаревич умер в Париже 24 декабря 1975 г. В наши дни, когда нередко единственным лекарством от пороков современного капитализма считают возвращение к методам сталинского деспотизма, жизнь и идеалы таких людях, как Николай Лазаревич, которые критиковали «реальный социализм» за предательство интересов рабочего класса, безусловно, заслуживают внимания.
Автор благодарит профессора Университета Пикардии Е.П. Кушкина за помощь в подготовке статьи.



1. Фигнер В. Воспоминания. В 2 тт. / Т. 2. – М.: «Мысль», 1964. – С. 91-100
2. Петров В. Иван Похитонов [Электронный ресурс] / В. Петров – Режим доступа:http://stoicka.ru/Joomla_3.2.0_Full_...van-pokhitonov (интернет источник 13.08 17.08.2015)
3. Цит. по: Pascal P. Pages d’amitié. – P. : Allia, 1987. p. 23-24
4. Цит. по: Pascal P. – P. 29-30
5. РГАСПИ Ф. 495 оп. 65 а Ед. хр. № 10640 л. 3
6. Там же Л.4
7. Цит. по: Pascal P. – P. 43
8. Там же P. 43-44
9. Там же P. 44
10. Там же P. 61
11. Там же Р. 7
12. Pascal P. Mon journal de Russie, tome 3 : Mon état d'âme. – P.: Éditions L'Âge d'Homme, 1976 Р. 121
13. «Совершенно секретно». Лубянка — Сталину о положении в стране (1922 — 1934). Т. 2. М. 2001. – С. 308
14. Pascal P. Pages d’amitié. Р. 29
15. РГАСПИ Фонд 495 Опись 270 Ед. хр. 6147 Л. 23
16. Там же Л. 29
17. Там же Л.30
18. Там же Л. 31 (оборот)
19. РГАСПИ Фонд 495 Опись 270 Ед. хр. 6147 Л.10
20. Pascal P. Р. 76
21. Там же Р. 77
22. Что я пережил в России (Из брошюры Лазаревича) // Дело труда – № 26-27 (июль-август 1927). – C. 24
23. Цит. по: Pascal P. Р. 110
24. Арест товарища Лазаревича // Голос труженика – май июнь 1925 (Vol VII № 7-8) – С. 28-29
25. L’Affaire de Lazarévitch //Révolution prolétarienne # 21, septembre 1926 Р. 7
26. Une adresse au camarade Rakovsky // Révolution prolétarienne # 22 (octobre 1926) Р. 25-26
27. На кого работает ГПУ // Дело Труда – № 29 (Октябрь 1927); Что осталось от рабочего контроля // Дело Труда – № 35 (апрель 1928 г.); 7-часовой рабочий день? // Дело Труда – № 30-31 (ноябрь-декабрь 1927); Наглядный урок // Дело Труда – № 37-38 (Июнь-Июль). 1928
28. Boulouque S. Ida Gilman, dite Mett, médecin et anarchiste (Smorgone, Russie, 20 juillet 1901 – Paris, 27 juin 1973) / S. Boulouque // Archives Juives – 2001/2 (Vol. 34). P. 126-127
29. Переписка с Ромэн Ролланом // Дело труда – № 30-31 (ноябрь-декабрь 1927) С. 9-15
30. Jacquier, Charles. Nicolas Lazarévitch et la répression contre les révolutionnaires en URSS // Gavroch #161 (Janvier-Mars) 2010. – Р. 14-21
31. Там же
32. Coeuré S. De “retour d’URSS” ou l’échec d’un témoin // Communisme – # 61 2000/ Р.82, Р. 87
33. И.М. Кампания в защиту заключенных революционеров в СССР // Дело труда – № 33-34 (февраль-март 1928). – С. 12
34. Лазаревич Н. Наша цель // Анархисты. Документы и материалы. 1883 – 1935 гг. В 2 тт. / Т. 2. 1917-1935 гг. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. С. 497-500; Освобождение профсоюзов: орган коллектива русских рабочих анархистов и анархо-синдикалистов в Париже, № 1 Ноябрь 1928.
35. Pascal P. Р. 148
36. Комитет для освобождения Франченско Гецци // Голос труда. Орган Федерации российский рабочих организаций Ю. Америки № 300 (1 мая 1930) С. 2
37. Lazarévitch N. Ghezzi emprisonné à Moscou, Bouetenko honoré à Rome / N. Lazarévitch // Révolution prolétarienne – 25 février 1938 (# 265) – P. 11; о Бутенко см. также: Тольц В. Казус Бутенко: новый "советский интеллектуал" между большевизмом и фашизмом [электронный ресурс] / В. Тольц // Радио Свобода. – режим доступа: http://www.svoboda.org/content/transcript/1885210.html. – 10.06.2016
38. Lazarévitch N. À travers les révolutions espagnoles. – P.: Éditions P. Belfond, 1972
39. Дамье В. В. Забытый Интернационал. Мировое анархо-синдикалистское движение между двумя мировыми войнами / В. В. Дамье. — М. : Новое литературное обозрение, 2006. — Т. 2: Международный анархо-синдикализм в условиях «Великого кризиса» и наступления фашизма: 1930—1939 годы. — 2007. — 731 с. С. 232, 253-254
40. Цит. по: Lazarévitch condamné a 4 mois de prison // Révolution prolétarienne 1933 - # 156 (25 juillet). - P. 7
41. Révolution prolétarienne # 183 (25 septembre), Р. 19
42. N. Lazarévitch par B. Souvarine // Pascal P. - P. 156
43. Nouvelle condamnation de Lazarévitch // Révolution prolétarienne – 1934 - # 188 (10 decembre). - p. 12
44. Révolution prolétarienne1935 - # 202 – P. 6
45. Lazarévitch en prison // Révolution prolétarienne # 225/226 (10 juillet) p.21 ; Lazarévitch est libre! // Révolution prolétarienne # 227 (25 juillet) – P. 12
46. Кушкин Е. П. В личном письме
47. Цит. по: Faurré C. Albert Camus, Nicolas Lazarévitch et le populisme russe // Commmunisme – # 61 2000. р. 116
48. Tu peux tuer cet homme : Scènes de la vie révolutionnaire russe, textes choisis, traduits et présentés par Lucien Feuillade et Nicolas Lazarévitch. Avertissement de B. Parain Reliure inconnue. – Paris : Gallimard, 1950.
49. Elinor Lipper. Onze ans dans les baignes soviétiques. – Nagel, 1950.
50. Coumel Laurent La Réalité russe [Электронный ресурс] / L. Coumel. – Режим доступа: http://www.univ-paris1.fr/autres-str...realite-russe/ (08.01.2016)
51. Сообщил Е.П. Кушкин.
52. Sophie Cœuré Retour au fascicule La langue russe et la « carte mentale » de l’Europe au XXe siècle. Réflexions sur l’exemple français // Matériaux pour l'histoire de notre temps Année 2004. – Volume 76, Numéro 1. – P. 33; Кушкин Е.П. В личном письме

Вопросы Истории № 10 2017 сс. 16-29
Сидоров вне форума   Ответить с цитированием
5 пользователя(ей) сказали cпасибо:
Дубовик (26.04.2019), Сергей Шведов (26.04.2019), Сидоров-Кащеев (27.04.2019), Старый (26.04.2019), Юрий К. (26.04.2019)
Ответ


Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Текущее время: 02:50. Часовой пояс GMT +4.



Реклама:


Перевод: zCarot