PDA

Просмотр полной версии : Правда и мифы «Русофобии». (Заметки юдофила)


Ляпчев Андрей
04.02.2009, 09:24
ПРАВДА И МИФЫ «РУСОФОБИИ». (ЗАМЕТКИ ЮДОФИЛА)

Нужно ли сегодня говорить о книге "Русофобия" Игоря Ростиславовича Шафаревича, талантливого математика и субъективно порядочного человека?
Я читал эту книгу лет 20 назад, и был совершенно уверен, что скоро она забудется, не оставив никакого следа. Слишком уж слабую аргументацию выдвигал Шафаревич.
Но книга оставила след. Слово "русофобия" прочно вошло в русский язык и именно в том смысле, который вкладывал в это слово Шафаревич.
"Русофобия по Шафаревичу" - это враждебное отношение к русской истории, русской культуре и вообще ко всему русскому, формирующееся под решающим воздействием части евреев определённого типа и имеющее большое социальное значение.
Я считаю, что идеи, высказанные Шафаревичем, в основном ложны.
Но можно ли ставить в вину Шафаревичу распространение этих ложных идей?
Я уверен – нет!
В 2004 году Шафаревич написал книгу "Записки русского экстремиста". Он там пишет и об общественной реакции на публикацию "Русофобии": «Я готов был к дискуссиям, спорам, готов был и корректировать свои взгляды, если бы мне профессионально, квалифицированно ответили на мои вопросы. Я ждал такой критики, а встретил ругань».
И это правда!
Реакция либеральных интеллигентов была, мягко говоря, неадекватной.
В 1989 году появилось письмо протеста против взглядов Шафаревича, за 31 (!) подписью. Все подписанты – либеральные интеллигенты, чьё несогласие с взглядами Шафаревича было заведомо ясно и без этого письма.
Аргументированной критики не было, а ругани было много!
Вполне естественно, что и для самого Шафаревича, и для части читающей публики это стало лучшим доказательством существования "русофобии по Шафаревичу"…

Аргументы Шафаревича убеждают только в том, что и среди евреев тоже есть неумные люди, безответственные болтуны и самовлюблённые хамы, которым наплевать и на Россию, и на живущих в России людей. Но на каком основании можно утверждать, что в этом есть что-то "специфически еврейское"? Судьба живущих в России евреев людей подобного сорта совершенно не интересует. До еврейской религии им тоже нет никакого дела. (Шафаревич не привёл ни одного примера, чтобы люди, которых он называет "русофобами", как-то беспокоились о правах иудеев в СССР.)
Кого считать "типичным" евреем, а кого "нетипичным"?
Я частенько вспоминаю замечательного советского артиста, еврея Бориса Михайловича Сичкина (1922-2002), исполнителя роли Бубы Касторского в фильме "Неуловимые мстители". В декабре 1973 года он был арестован в СССР по обвинению в том, что за концерты получал больше денег, чем положено, а через год освобожден "за отсутствием состава преступления". (Расценки тогда были очень смешными, а люди "шли на Бубу Касторского".) После этого на новые роли в кино его не утверждали и в 1979 году Сичкин эмигрировал США… Уже после распада СССР я смотрел по телевизору интервью с участием Бориса Михайловича... Можно сказать, что тактичность, деликатность, жизнелюбие у него были "в крови". (Чего не скажешь о некоторых этнически русских актёрах.) Вот его "русофобом" никак не назовёшь!
Конечно, не все евреи такие.
Так ведь и русские очень разные бывают.
Как бы ни относиться к убеждениям Шафаревича, но нужно признать, что свои убеждения он высказывает достаточно корректно и свою неприязнь к части еврейства старается не распространять на весь еврейский народ. У Шафаревича есть уважение к национальным чувствам других народов. К сожалению, есть не так уж и мало русских, совершенно иного склада…

В августе прошлого года произошёл военный конфликт между Россией и Грузией в Южной Осетии. Грузино-осетинские взаимоотношения, это действительно очень больная тема. (Откровенно говоря, по сравнению с грузино-осетинским, грузино-абхазским или армяно-азербайджанским конфликтами, русско-еврейские "разборки", это просто "майский день и именины сердца".) На территории Южной Осетии издавна жили и грузины и осетины. В начале 90-х годов прошлого века взаимная вражда между ними переросла в войну. Грузины убивали осетин, осетины убивали грузин. Военную победу одержали осетины. Многие грузины были вынуждены бросить свои дома и бежать… Уже неважно, кто первый начал и кто больше виноват. Прошлое не изменишь. А в августе 2008 года новая война…
И вот часть русских людей, живущих в полной безопасности далеко от военных действий, начали грязную пропагандистскую компанию против Грузии и грузинского народа. Причём это происходило отнюдь не по инициативе российских властей. Наоборот: подконтрольные правительству СМИ как-то пытались объяснить, что грузинский народ и Саакашвили, это совсем не одно и то же. Зато один весьма популярный лидер оппозиции призывал беспощадно бомбить грузинские города, журналисты демонстрировали прекрасную осведомлённость в особенностях "склочного грузинского национального характера", а художники малевали мерзкие карикатуры с юмором, приятным для любителей половых извращений…
Я это читал и видел. У меня это вызывает два чувства: чувство брезгливости и чувство стыда перед грузинскими ветеранами Великой Отечественной войны.
Надеюсь, что большинство грузин не будут считать упомянутые факты специфически русским проявлением «грузинофобии».
Надеюсь также, что у большинства советских и бывших советских евреев антирусские выходки некоторых их соплеменников вызывали и вызывают такие же чувства, как у меня антигрузинские выходки некоторых моих соплеменников…

Вернёмся к "русофобии".
В 2004 году Шафаревич пишет: «Участие ярко бросающегося в глаза этнического еврейского меньшинства является важнейшим фактором при осуществлении радикального переворота. В нашей стране мы наблюдали это дважды: в перевороте 1917 года (и февральском и октябрьском) и в перевороте конца 80-х 90-х годов (в "перестройке")».
Это ложное высказывание и ложность его очевидна.
Ни Шафаревич, ни его потенциальные читатели в 2004 году, «переворот 1917 года» не наблюдали и не могли наблюдать. (Он ведь родился в 1923 году и обращается не к старикам, которым больше ста лет.) О событиях 1917 года Шафаревич судит по книгам, которые выбирает по какому-то не совсем понятному принципу. Скорее всего, И.Р. Шафаревич, как и А.И. Солженицын, считает, что «потомкам виднее».
Но я согласен с мнением великого социолога ХХ века Питирима Александровича Сорокина (1889-1968):
«Не потомки, а современники – лучшие судьи и наблюдатели истории. Исторический опыт первых основан на документах, а потому неадекватен, в то время, как опыт современников не опосредован ничем; их знакомство с событиями непосредственно, они переживали их ежедневно и на себе лично, в то время как знания потомков фрагментарны, случайностны и обезличены. Это утверждение становится ещё весомее в отношении тех современников, которые расширяют круг своего индивидуального опыта опытом других людей, статистическими обозрениями и другими научными методами, дополняющими и корректирующими личностное знание. В этом случае поколение современников больше гарантировано от ошибок, чем историк, исследующий события многие поколения позже, или иностранный наблюдатель, до которого доходит лишь случайная информация»...
Что же думали о событиях 1917 года современники той эпохи, русские патриоты?
Приведу только три мнения умных людей, совершенно друг на друга не похожих.
Пётр Алексеевич Кропоткин (1842-1921): «Пережитая нами революция есть итог не усилий отдельных личностей, а явление стихийное – не зависящее от человеческой воли, а такое же природное явление, как тайфун, набегающий на берега Восточной Азии. Тысячи причин, при которых работа отдельного человека и даже партии, являющейся одной из крупинок, одним из маленьких местных вихрей, содействовала, чтобы сложилось великое стихийное явление, - великая, либо разрушающая, либо обновляющая катастрофа. (…) Люди, вообще не представляющие себе явления конкретно, вечно мыслящие больше словами, чем продуманными образами, не имеют никакого представления о том, что такое революция, какие миллионы причин работали, чтобы дать ей теперешний характер, а потому они склонны придать непомерное значение в ходе революции своей личности и положению, которое они или их друзья и единомышленники займут в этом громадном перевороте»…
Иван Лукьянович Солоневич (1891-1953): «Как это случилось, - мы можем установить довольно точно. Но отчего не случилось ничего лучшего, - мы объяснить не можем: тут начинается иррациональное в истории: ряд катастрофических случайностей, громоздясь одна над другою, дают прорыв темным силам страны. А темные силы - они существуют всегда и везде... В каждую эпоху, в каждой нации и в каждом человеке.
Это о них Тютчев сказал:
Ты бурь уснувших не буди,
Под ними хаос шевелится...
(…) При Николае Втором - хаос будила русская интеллигенция и он прорвался диктатурой выдвиженцев».
Кропоткин и Солоневич во многом антагонисты. Кропоткин – князь и анархо-коммунист. Солоневич – монархист, который терпеть не может ни коммунистов, ни аристократов. Но оба они по-своему любили Россию, были современниками Революции и гражданской войны и не считали "еврейское меньшинство" существенным фактором происходящих событий. Солоневич был уверен: «В истории крушения русской государственности (…) евреи кое-какую роль сыграли, - в общем очень скромную».
Роль русских он оценивает гораздо выше: «Я никак не собираюсь утверждать, что русский народ всегда действовал разумно - если бы это было так, то большевистской революции у нас не было бы. Не было бы также и крепостного права. Несколько раньше - не было бы и татарского ига: все это расплата за наши собственные глупости и слабости, - самой опасной слабостью всегда является глупость...»
В том, что главная роль в революции 1917 года принадлежит нам самим, а не "еврейскому меньшинству", не сомневался и великий русский советский писатель, коммунист Михаил Александрович Шолохов: «Бездарные мы ученики у истории – вот что плохо. А у неё одно весёленькое такое правило есть. Все, что для предков правым было, для потомков чаще всего неправым оказывается. И далеко ходить не надо. Все, что нашим отцам-дедам дорого было, мы на штыки подняли. Но и все, чем мы восторгаемся, и всех, кто восторгается, скорее всего, уже наши внуки проклянут»…
С Кропоткиным, Солоневичем и Шолоховым в той или иной мере согласны многие замечательные русские люди, оставившие воспоминания о том времени…
Но Шафаревич обнаружил гораздо более знающего человека: «Для меня решающую роль сыграло знакомство с работами по истории французской революции. Вообще французская революция поразительна своей параллельностью во многих аспектах с русской революцией. Вот, в частности, из всех историков французской революции, которых я читал, наконец я напал на такого, когда "ахал" каждый раз, когда его читал. Это некий Гюстен Кошен, убитый в первую мировую войну».
Да уж… И гений, парадоксов друг…
Русский патриот Шафаревич, пытаясь понять русскую революцию, не нашёл ни одного русского человека, взгляды которого повлияли бы на него также сильно, как взгляды француза Гюстена Кошена, по книжкам изучавшего французскую революцию…
Не стану что-либо возражать по поводу французской революции. Быть может, во Франции так и было… Кто знает? Иван Солоневич утверждал: «О французской революции написано, говорят, двести тысяч томов. Прочесть их все - не может никто. Если бы вы смогли прочесть только двадцать тысяч - то и это было бы ни к чему: вы обогатили бы ваш ум двадцатью тысячами различных точек зрения». Может быть, теория Кошена самая правильная из двадцати тысяч точек зрения на французскую революцию…
Но я уверен, что русскую революцию нужно изучать по воспоминаниям русских людей… Или украинцев, евреев, грузин… людей любой национальности, живших в России в ТО ВРЕМЯ!..
Нельзя сказать, что Шафаревич совсем игнорирует свидетельства современников. Например, он в подтверждение своих взглядов цитирует таких поэтов-евреев, как Хаим Бялик, Эдуард Багрицкий и Александр Безыменский… Но если мы обратимся к творчеству Александра Блока, Владимира Маяковского, Осипа Мандельштама или Сергея Есенина, то можно предположить, что "этническое еврейское меньшинство" никакого особенного самостоятельного значения вообще не имело.
Шафаревич пишет в "Русофобии": «Холодное отстранение от окружающего народа часто передают стихи Э. Багрицкого, в стихотворении же "Февраль" прорывается крайняя ненависть»…

В предреволюционных стихах великого русского поэта Александра Александровича Блока (1880-1921) не просто «холодное отстранение», а полное отчуждение от всей окружающей действительности, одиночество, приводящее в отчаяние, ощущение того, что дальше так жить невозможно:

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века —
Все будет так. Исхода нет.

Умрешь — начнешь опять сначала,
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.

Протестом против господствующей в России системы ценностей пропитана поэзия другого великого русского поэта, Владимира Владимировича Маяковского (1893-1930)…
Этническим русским Блоку и Маяковскому в предреволюционной России всё не так, как надо! Ничто им любо!..
А этнический еврей Осип Эмильевич Мандельштам (1891-1938) влюблен в русские православные храмы, неотъемлемую часть мировой культуры:

В разноголосице девического хора
Все церкви нежные поют на голос свой,
И в дугах каменных Успенского собора
Мне брови чудятся, высокие, дугой.

И с укрепленного архангелами вала
Я город озирал на чудной высоте.
В стенах Акрополя печаль меня снедала
По русском имени и русской красоте.

Не диво ль дивное, что вертоград нам снится,
Где голуби в горячей синеве,
Что православные крюки поет черница:
Успенье нежное -- Флоренция в Москве.

И пятиглавые московские соборы
С их итальянскою и русскою душой
Напоминают мне явление Авроры,
Но с русским именем и в шубке меховой.

В 1915 году "этнический еврей" Осип Мандельштам создаст лучшее в русской поэзии стихотворение об Евхаристии:

Вот дароносица, как солнце золотое,
Повисла в воздухе -- великолепный миг.
Здесь должен прозвучать лишь греческий язык:
Взят в руки целый мир, как яблоко простое.

Богослужения торжественный зенит,
Свет в круглой храмине под куполом в июле,
Чтоб полной грудью мы вне времени вздохнули
О луговине той, где время не бежит.

И Евхаристия, как вечный полдень, длится --
Все причащаются, играют и поют,
И на виду у всех божественный сосуд
Неисчерпаемым веселием струится.

А через три года "этнический русский" (можно сказать "самый русский" из поэтов двадцатого века) Сергей Александрович Есенин (1895-1925) создаст кощунственную антихристианскую поэму "Инония". Напомню только несколько строк:

Время моё приспело,
Не страшен мне лязг кнута.
Тело, Христово тело,
Выплёвываю изо рта.

Не хочу воспринять спасения
Через муки его и крест:
Я иное постиг учение
Прободающих вечность звезд.

Это очень жестокие стихи, оскорбительные для верующих людей. Это не "социальный заказ", и не "еврейское влияние", а что-то очень темное, что прорвалось в душу Есенина и до конца жизни не выпустило его душу…

Русские поэты Блок, Маяковский и Есенин приветствовали установление советской власти, еврей Мандельштам большевизм не принял. Это совсем не согласуется с теорией Шафаревича, поэтому для него гораздо важнее творчество Багрицкого и Безыменского и ещё менее известных, но "теоретически правильных" поэтов. С подобной избирательностью трудно согласиться…

Перейдём от поэзии к прозе.
Из всех участников гражданской войны в России Шафаревич вспоминает только одного писателя: Исаака Эммануиловича Бабеля (1894-1940):
«Презрение и брезгливость к русским, украинцам, полякам как к существам низшего типа, недочеловекам, ощущается почти в каждом рассказе "Конармии" И. Бабеля. Полноценный человек, вызывающий у автора уважение и сочувствие, встречается у автора только в образе еврея. С нескрываемым отвращением описывается, как русский отец режет сына, а потом второй сын – отца ("Письмо"), как украинец признаётся, что не любит убивать, расстреливая, а предпочитает затаптывать насмерть ногами ("Жизнеописание Павличенка, Матвея Родионыча"). Но особенно характерен рассказ "Сын Рабби". Автор едет в поезде с отступающей армией.
"И чудовищная Россия, неправдоподобная, как стадо платяных вшей, затопала локтями по обе стороны вагонов. Тифозное мужичье катило перед собой привычный гроб солдатской смерти. Оно прыгало на подножки нашего поезда и отваливалось, сбитое прикладами"»…

Ну что тут можно сказать?
Исаак Бабель был очень талантливым писателем, а большинство талантливых книг не поддаётся однозначному прочтению. Многое зависит от читательского восприятия. Я прочитал «Конармию» иначе, чем Шафаревич и ничего оскорбительного для своих русских национальных чувств не заметил. Но можно прочитать этот цикл рассказов и так, как прочитал Шафаревич…
Допустим, Шафаревич прав и Бабелю действительно очень не нравились славяне, а евреи наоборот очень нравились. Что это доказывает? Можно спорить о творчестве Исаака Бабеля и его месте в литературе, но совершенно бесспорно, что на результаты Гражданской войны Бабель не оказал сколько-нибудь заметного влияния…
Всё познаётся в сравнении, и разумно сравнить "Конармию" Бабеля с книгами этнических русских о Гражданской войне. Какая принципиальная разница в изображении эпохи в "Конармии" Бабеля и в "Донских рассказах" Михаила Шолохова, "Беге" Михаила Булгакова или "Цветных ветрах" Всеволода Иванова? Какая принципиальная разница между тем, что видел в Гражданской войне Бабель, и тем, что видели белогвардейцы?
Разница в стиле, в форме, естественно есть, но в сущности Бабель пишет о том же, о чём рассказывают этнические русские.
Чтобы не быть голословным приведу выдержки из книги воспоминаний "1920" известного монархиста, русского патриота и умеренного антисемита Василия Витальевича Шульгина. Шульгин был одним из идеологов Белого дела и офицером деникинской армии:

«Я видел, как артиллерия выехала "на позицию". Позиция была тут же в деревне – на огороде. Приказано было ждать до одиннадцати часов. Пятисотподводный обоз стоял готовый, растянувшись по всей деревне. Ждали…
Я зашёл в одну хату. Здесь было, как в других… Половина семьи лежала в сыпном тифу. Другие ожидали своей очереди. Третьи, только что вставшие, бродили, пошатываясь, с лицами снятых с креста.
— Хоть бы какую помощь подали… Бросили народ совсем… Прежде хоть хвельшара пришлют… лекарства… а теперь… качает… всех переберёт… Бросили народ совсем, бросили… пропадаем… хоть бы малую помощь…
Дом вздрогнул от резкого, безобразно резкого нашего трёхдюймового… Женщина вскрикнула…
— Это что?
Это было одиннадцать часов. Это мы подавали "помощь" такой же "брошенной", вымирающей от сыпного тифа деревне, за четыре версты отсюда…
Там случилось вот что. Убили нашего фуражира. При каких обстоятельствах – неизвестно. Может быть, фуражиры грабили, может быть, нет… В каждой деревне есть теперь рядом с тихими, мирными, умирающими от тифа хохлами – бандиты, гайдамаки, ведущие войну со всеми на свете. С большевиками столько же, сколько с нами. Они ли убили? Или просто большевики? Неизвестно. Никто этим не интересовался. Убили в такой-то деревне – значит, наказать…
— Ведь как большевики действуют — они ведь не церемонятся, батенька… Это мы миндальничаем… Что там с этими бандитами разговаривать?
— Да не все же бандиты.
— Не все? Ерунда. Сплошь бандиты — знаем мы их! А немцы как действовали?
— Да ведь немцы оставались, а мы уходим.
— Вздор! Мы придём — пусть помнят, сволочь!..
Деревне за убийство приказано было доставить к одиннадцати часам "контрибуцию" — столько-то коров и т.д.
Контрибуция не явилась и ровно в одиннадцать открылась бомбардировка.
— Мы, — как немцы, сказано, сделано… Огонь!
Безобразный, резкий удар, долгий, жутко удаляющийся, затихающий вой снаряда и, наконец, чуть слышный разрыв.
Кого убило? Какую Маруську, Евдоху, Гапку, Приску, Оксану? Чью хату зажгло? Чьих сирот сделало навеки непримиримыми, жаждущими мщения… "бандитами"?
— Они все, батенька, бандиты — все. Огонь!
Трёхдюймовки работают точно, отчетливо. Но отчего так долго?
Приказано семьдесят снарядов.
— Зачем так много?
— А куда их деть? Всё равно дальше не повезём… Мулы падают…
Значит, для облегчения мулов. По всей деревне. По русскому народу, за который мы же умираем…»

Вот так относились русские к русским, украинцы к украинцам…
Да и евреи к евреям!
Я не говорю об иудеях, они то как раз к соплеменникам относились по-человечески, чего не скажешь о многих из тех, кто отказался от веры Моисеевой. Евреи-выкресты и евреи-атеисты часто бывали более лютыми юдофобами, чем славяне. Исаак Бабель – это скорее исключение. У Бабеля было чувство вины перед теми евреями, кто остался верен Торе, что нашло отражение в его "Конармии"…

Игорь Шафаревич ещё в 70-е годы чётко сформулировал одну из своих главных идей: «Из всех жгучих проблем, скопившихся в нашей жизни, вопрос об отношениях между нациями, кажется, самый больной».
Он искренне в это верит, поэтому спорить здесь бессмысленно. Но можно высказать другие идеи и привести несколько фактов в их подтверждение. Пусть читатель сам решает, кто прав…
Основываясь на личном опыте и изучении истории, я уверен: «Внутринациональные отношения часто более драматичны, запутаны и болезненны, чем межнациональные отношения. Вражда между людьми одной крови часто более жестока, чем вражда между иноплеменниками. Русско-еврейские отношения менее болезненны, чем "внутрирусские" или "внутриеврейские"».

Если попытаться рассматривать советское еврейство, как нечто единое целое, то самым драматичным периодом в его "внутренней жизни", наверное, были двадцатые и тридцатые годы прошлого века. Для ассимилирующихся евреев это был "золотой век". Еврейским юношам и девушкам, отказавшимся от веры предков, было намного проще получить высшее образование, чем детям русских крестьян или детям бывших дворян. У евреев были определённые льготы, как у представителей угнетённого в недавнем прошлом народа… Но на тех евреев, кто "чтил субботу", эти льготы не распространялись! За оскорбление "национальных чувств евреев" по закону могли привлечь к уголовной ответственности, но защищать религиозные чувства иудеев (как и религиозные чувства христиан) никто не собирался. "Воинствующее безбожие" было частью государственной политики и для иудеев это фактически оборачивалось "государственной юдофобией"…
В советское время я читал книгу главного советского идеолога "воинствующих безбожников» Емельяна Яросавского (Минея Израилевича Губельмана), которая называется "Библия для верующих и неверующих". Это абсолютно юдофобский пересказ Ветхого Завета…
Предоставим слово иудеям. У меня есть небольшая статья В. Дашевского, В Чернина и Е. Яглома "Иудаизм в СССР", изданная в сборнике "На пути к свободе совести" в 1989 году:
«Волна революционного подъема в России разрушила саму возможность традиционного образа жизни – ведь одним из главных препятствий на пути ко всеобщему счастью строителям нового мира представлялась религия. Уже в 20–30-е годы была закрыта большая часть синагог и все ешивы (религиозные академии). В 20-е годы Советский Союз покинул наиболее влиятельный деятель хасидизма – любавичский ребе реб Иосеф-Ицхок Шнеерсон. Борьба с "пережитками иудаизма" не носила ещё в тот период антисемитского характера и осуществлялась преимущественно руками евреев. Еврейские коммунисты стали самыми непримиримыми борцами с иудаизмом. Позиции отдельных большевистских лидеров-евреев по отношению к еврейской традиции варьировались, но по сути мало различались. Большинство из них относилось к еврейству и всему еврейскому недружелюбно и отчужденно, как например, Лев Троцкий и Моисей Урицкий. Кое-кто помельче, например, Лазарь Каганович, по личным указаниям которого было разрушено немало еврейских религиозных центров, прославился своей глубокой ненавистью, и ненавистью активной, к еврейским традициям. Среди большевиков-евреев были и сторонники полной ассимиляции еврейского населения и ликвидации не только его религиозной, но и культурно-языковой специфики. Подобные настроения были характерны, в частности, для Якова Свердлова. Однако практически на первых порах полная ассимиляция еврейских масс с их низким образовательным уровнем, плохим владением русским языком, довольно высокой степенью компактности внутри еврейских этнических анклавов в областях бывшей Черты оседлости, с их приверженностью к религиозной традиции представлялась малореальной задачей. Поэтому в тот период возобладала иная точка зрения, выразителями которой стали бывшие бундовцы, примкнувшие после роспуска их партии в Советской России к большевикам и стремившиеся быть им полезными или казаться таковыми в борьбе с "классовыми врагами на еврейской улице". Именно они составили ядро так называемых "евсекций" ВКП(б), которые стимулировали в 20-х – первой половине 30-х годов целенаправленную деятельность по формированию секулярной советской еврейской культуры и общественной деятельности антисионистского и антирелигиозного толка. В середине 20-х годов был полностью ликвидирован как фактор культурной жизни в СССР язык иврит, объявленный реакционным и клерикальным… (…) В конце 20-х годов была начата политика "дегебраизации" языка идиш, выразившаяся в реформе его орфографии, редуцировании его лексического состава, включении в него массы заимствований и калек из немецкого и русского, призванных заменить органично вошедшие в идиш слова древнееврейского и арамейского происхождения. В результате этих мер иврит – язык Торы, – а вместе с ним сама Тора и целый пласт неразрывно связанных с ней явлений и реалий еврейской жизни стали недоступными евреям, получившим образование в советских еврейских школах довоенного периода»...
Фактически положение иудеев после 1917 года стало хуже, чем было до Революции. Но многих евреев-атеистов это совсем не заботило. Они с необычайной лёгкостью разрывали связь со своими соплеменниками, отказывались от еврейских имён и фамилий, полученных при рождении…
Не так давно одна критикесса высказала клеветнический упрёк в адрес Михаила Александровича Шолохова: «Ему, например, как будто ничего не стоит подписать своим именем отклик, сочинённый кем-то из сотрапезников в поддержку писателя М. Бубеннова, автора статьи "Нужны ли сейчас литературные псевдонимы? " (1951 г.) В ней во время компании против "космополитов" завуалировано требовалось, чтобы были раскрыты подлинные фамилии писателей-евреев. Шолохов поучал: "…не к лицу молодым литераторам стыдиться даже неблагозвучных фамилий своих отцов…" – делая вид, что не знает истинной подоплёки этой "дискуссии"».
Критики Шолохова явно не хотят замечать некоторых существенных "деталей" этой истории. В упомянутой статье Шолохов спорил с Константином Симоновым, занимавшим в "социальной иерархии" того времени гораздо более высокое положение, чем Шолохов. Константин Михайлович Симонов, талантливый поэт и заместитель генерального секретаря правления Союза писателей СССР, считался любимцем Сталина. Он был лауреатом шести Сталинских премий (1942, 1943, 1946, 1947, 1949 и 1950 годов). Шолохов был награждён Сталинской премией один раз, в 1941 году за роман "Тихий Дон". (Всю премию отдал в Фонд обороны.) Так что "поучать" Симонова в своей статье Шолохов не мог. А если учесть, что и сам Сталин в молодости отказался от отцовской фамилии Джугашвили…
Шолохов сказал то, что считал своим долгом сказать: «Не к лицу молодым стыдиться даже неблагозвучных фамилий своих отцов». И многие евреи с Шолоховым полностью солидарны…
А что касается "борьбы с космополитами", принимавшей часто уродливые черты, то Шолохов, живя в донской станице Вешенской, в отдалении от Москвы, действительно мог многого не знать…
И до сих пор многие не знают, к примеру, что в 1998 году бывший премьер-министр Израиля Ицхак Шамир в интервью российскому журналисту рассказал: «В 1947-1948 годах советский режим относился к Израилю с большой симпатией. …Но начиналась "холодная война", и наш первый премьер-министр Давид Бен-Гурион решил, что мы должны быть в ней союзниками США. Когда в Москве это поняли, политика по отношению к Израилю радикально изменилась.»
Фактически руководители Израиля предали своих соплеменников, евреев Советского Союза. В политике такое бывает часто. Также поступили и российские политики, предав в 1991 году русских, живущих за пределами России…

Вот мы и подошли к временам "перестройки". Здесь мы уже современники событий, полноправные наблюдатели истории…
Игорь Ростиславович предлагает: «Можно произвести такой "мысленный эксперимент" предположить, что еврейское влияние как по волшебству было убрано из нашей жизни во время революции 1917 года или революции конца 1980-х 1990-х годов. Ясно, что кризис все равно надвигался, но переживала бы страна его как-то иначе. И это относится также к нашему будущему».
Мне не удаётся провести "мысленный эксперимент" по событиям "перестройки". Не заметил я существенного еврейского влияния на те события. Может быть это потому, что я и Шафаревич живём по разные стороны МКАДа, может по какой-либо иной причине. По моим наблюдениям главная разрушительная роль в годы перестройки принадлежит патриотам-антикоммунистам, т.е. единомышленникам Шафаревича. Правда евреи-западники тоже кое-какую роль сыграли, достаточно скромную и несамостоятельную. Патриоты-антикоммунисты были во много раз популярнее, чем евреи-западники. Влияние Солженицына было во много раз больше, чем влияние, к примеру, Аксёнова. Ни одного еврея нельзя близко поставить по степени влияния на умы рядом с кумиром перестроечной молодёжи православным патриотом-антикоммунистом Игорем Тальковым…
Но именно убеждения Солженицына, Талькова, Шафаревича и их единомышленников стали идейным фундаментом "революции 1991 года"…
В "Русофобии" Шафаревич высказывал опасение, что русским людям антирусские силы навяжут мнение о том, что «русские – это народ рабов, всегда преклонявшихся перед жестокостью и пресмыкавшихся перед сильной властью, ненавидевших всё чужое и враждебных культуре, а Россия – вечный рассадник деспотизма и тоталитаризма, опасный для остального мира».
Подтвердилось ли это опасение Шафаревича?
Никоим образом!
В перестроечные годы стало господствовать совсем не "русофобское" мнение: До 1917 года всё было в России замечательно, экономика и культура процветали, а народ был счастлив. Но в 1917 году власть захватили большевики и всё пошло прахом. Всё зло от комуняк. А вот как только спихнём краснопузых, то с нашими врождёнными талантами сразу заживём, по крайней мере, не хуже, чем в Швеции…
Такое отношение к истории России до 1917 года не имеет ничего общего с "русофобией", которую так боялся Шафаревич. А крайне негативное отношение к семидесятилетнему советскому периоду Игорь Ростиславович безусловно одобрял и лично обосновывал. Критике идей социализма посвящена его большая работа "Социализм как явление мировой истории" (По объёму в 3,5 раза больше "Русофобии".) Взгляды на историю, близкие сердцу Игоря Ростиславовича, к началу 90-х годов прошлого века стали господствующими в Советском Союзе…
Только вот результат получился совсем не такой, о котором мечтал Шафаревич…
Получилось так, как говорил когда-то Михаил Александрович Шолохов своему сыну:
«Дело то не в том, к чему человек стремится. Важно лишь то, к чему он приходит, к чему его стремление приводит. Может, ты думаешь, что Гитлер к катастрофе Германии стремился?.. Или Сталин… В том-то и беда, что все ко благу стремятся. Или ты считаешь, напрасно говорится, что дорога в ад благими намерениями вымощена? Ни по какой другой мостовой человек, милый мой, добровольно в ад не пойдёт. А вот по благим намерениям не пойдёт, а побежит. И дорога благостная, и цель впереди благостная. И не заметил, как глядь – и в аду. Это вроде того, как волк по пахучему следу, который ему охотник проложил, идёт, идёт, а когда добыча уже – вот она, как раз тут-то и капкан – клац! Всё и отличие лишь в том, что мы сами себе этот, благом пахучий след намечаем…»
Так и произошло во время "перестройки"…

"Национальный вопрос" в современной России, это во многом надуманный вопрос…
Но есть множество действительно насущных вопросов!
Например, современное состояние сельского хозяйства…
Есть наивные городские болтуны, уверенные в том, что для подъёма сельского хозяйства нужны «частная собственность на землю плюс к тому дешевые кредиты». Они совершенно не понимают, что "частная собственность", это юридическое понятие, которое совершенно не волнует обыкновенных деревенских жителей. А сельскому хозяйству нужны не "дешёвые кредиты", а колоссальные дотации! Нужны огромные капитальные вложения в сельскую инфраструктуру!..

В "Российской газете» от 31 января 2006 года была опубликована статья Е. Арсюхина и А. Гордеева "Сливки без высшего общества". В ней есть поразительные факты:
В странах ЕС фермер получает от государства 2 евро в минуту. На оказание им помощи уходит половина бюджета ЕС. В США предусмотрена доплата фермеру в том случае, если рыночная цена на его товар оказалась ниже планки, определённой государством. Ряду сельскохозяйственных предпринимателей (например хлопководам) предусмотрена выдача прямых субсидий, а также государственная поддержка экспорта. В 2005 году на это ушло 22,6 миллиарда долларов, что на 9,3 миллиарда долларов больше, чем было в 2004 году. В Канаде прямые выплаты государства сельскохозяйственному сектору составляют 1,4 миллиарда долларов в год. В Швейцарии фермеры дотируются государством на 60%...

А у нас находятся патриотические мыслители, громогласно утверждающие, что российскому сельскому хозяйству достаточно "дешёвых кредитов"…
Но это уже другая история…

Примечания:
Высказывания М.А. Шолохова взяты из книги М.М. Шолохова «Об отце. Воспоминания-размышления разных лет». Ростов-на Дону, 2005 г.
В статье использованы цитаты из сочинений П.А. Кропоткина «Так что же делать?» (1920 г.), П.А. Сорокина «Социология революции» (1925 г.), И.Л. Солоневича «Народная монархия».
Источники, из которых взяты другие цитаты, указаны в основном тексте либо общеизвестны.

Дубовик
04.02.2009, 15:18
Здравствуйте, Андрей!
Рад вашему возвращению, - даже если вы и ненадолго (надеюсь, что надолго :) )
"Русофобию" Шафаревича я читал в 1988 или 1989 году в журнале "Слово"... Особого впечатления не произвела, - ни положительного, ни отрицательного. Я в то время находился под влиянием произведений Льва Толстого, Ганди и всяческого хиппизма. Весьма далек был от тем, поднятых Шафаревичем.

У вас говорится:
"В "Русофобии" Шафаревич высказывал опасение, что русским людям антирусские силы навяжут мнение о том, что «русские – это народ рабов, всегда преклонявшихся перед жестокостью и пресмыкавшихся перед сильной властью, ненавидевших всё чужое и враждебных культуре, а Россия – вечный рассадник деспотизма и тоталитаризма, опасный для остального мира».
Подтвердилось ли это опасение Шафаревича?
Никоим образом!"
Насчет "русских", к счастью, опасения Шафаревича не подтвердились. Нормальных людей все еще больше, чем описанных им представителей "народа рабов". А вот насчет "России", точнее "российского государства", - да, лично у меня на сегодня сложился именно такой стереотип, как сказано выше. Оказавшись за границей своей родины, посмотрев на нее снаружи, - я понимаю теперь, почему в мире так не любят Россию. И я не знаю даже для себя самого: то ли это мое отношение складывается под воздействием идущей "сверху" пропаганды (а она воздействует на всех, даже на тех, кто ТВ не смотрит, газеты не читает и т.п., - хоть и в малой степени); то ли это отношение стало результатом самостоятельного и непредвзятого анализа и размышлений...

Ляпчев Андрей
05.02.2009, 11:34
Здравствуйте, Анатолий.
Рад встрече.
Уйдя с форума я собирался полностью "завязать с Интернетом", но вот как-то "тема созрела"...
Вы пишете: "Я понимаю теперь, почему в мире так не любят Россию".
А скажите мне: Кого в мире "любят"?
Вы думаете Украину в мире любят? Или Грузию? Или Польшу?

Недавно отдыхал в Египте... Гиды предупреждают: если есть американцы США, то им будет выделена дополнительная охрана на всякий случай...
Мир переполнен равнодушием и ненавистью, вот что страшно...
А что касается "российского государства", так на то оно и "государство"... Что "российское", что "американское", что "испанское" и т.д.

А пропоганда на нас на всех влияние оказывает... Или принимаешь её, или слишком резко отталкиваешься от неё. И то, и другое приводит к искажениям...

Всего доброго.

С уважением, Андрей Ляпчев.