PDA

Просмотр полной версии : ЦАРСКАЯ РОССИЯ НАКАНУНЕ РЕВОЛЮЦИИ


Андрей Ляпчев
25.09.2007, 16:46
Одни говорят, что Россия до 1917 года процветала; другие говорят, что страшно отставала…
Кому верить?
Кому должно верить огромное большинство людей, у которых нет времени на то, чтобы изучать и сравнивать противоречивые исторические источники?..
Даже дедушки и бабушки большинства сегодняшних россиян жизнь до 1917 года по личному опыту не знают…
Я склонен верить тем людям, кто жил в царской России, любил её, не предавал её и ни разу не попадался на сознательной лжи. (Генерал П. Н. Краснов, к примеру, по-своему Россию может быть и любил, но он был лжецом и предателем…)
Одним из тех людей, которым я склонен верить, был Иван Лукьянович Солоневич (1891-1953).
В царской России он родился и прожил первые 25 лет, а в конце жизни, уже в Южной Америке, а не в России, сказал о себе: «Я принадлежу к числу тех странных и отсталых людей, русских людей, отношение которых к русской монархии точнее всего выражается ненаучным термином: любовь»…

Вот что писал Солоневич:
«Россия последних десятилетий стояла на первом месте в мире по литературе, музыке, театру, балету и выходила на первое место по химии, физиологии, медицине, физике, и в то же время организация Церкви, армии и администрации находилась, может быть, на самом последнем месте среди культурных стран мира. (…)
Политическое мировоззрение старой правой русской эмиграции, а также и ее политическая пропаганда, построены на исключительно шатком фундаменте. (…)
Если всю эту концепцию свести к некоему одному знаменателю, то этот знаменатель будет иметь такой вид.
Было замечательное имение в Рязанской губернии. Был замечательный кадетский корпус, или пажеский корпус, или лицей. Была замечательная военная служба, насквозь проникнутая замечательными воинскими подвигами. Была широкая русская масленица и прочие "блины из Москвы". Было настоящее русское золото, а не "керенки" или "совзнаки" - золота этого было много. Ели русские люди икру и ездили в Ниццу, перед отъездом закусывали у Донона или Кюба или ужинали в Яре или у Тестова. Все было очень, очень замечательно. Потом пришел А. Ф. Керенский и устроил революцию.
В этой концепции чисто эгоистической воли нет, в большинстве случаев нет даже и чисто эгоистических интересов. Все это очень свойственно человеку вообще: идеализировать прошлое, в особенности невозвратное прошлое. (…)
Строго официальных вариантов русского прошлого у нас есть только два: бело-дворянский и красно-дворянский. Первый: "Ах, как все было хорошо". Второй: "До чего все это было отвратительно!" Очень многое было очень хорошо, и довольно многое было очень плохо. Задача реалистического понимания русской истории, русской монархии заключается не в идеализации и не в очернении: нам нужно видеть факты такими, какими они в действительности были. (…)
Мировая общественность, и иностранная и русская, предъявляет исторической русской монархии целый ряд совершенно конкретных обвинений. Эти обвинения сводятся к тому, что в целях подавления и своего и чужих народов, русская монархия вела завоевательные войны, что она базировалась на деспотическом образе правления и что она создала русскую нищету. Наиболее умеренная и наиболее классическая формулировка на эту именно тему принадлежит проф. В. Ключевскому: "Государство пухло, а народ хирел".
С некоторыми оговорками мы должны признать, что в общем, эти обвинения правильны. Или были бы правильны, если бы были направлены не по адресу монархии, а по адресу географии.
Действительно, под главенством монархии русский народ не разбогател. Но В. Ключевский, не говоря уже о других историках, публицистах, философах и писателях, не догадался поставить вопрос несколько иначе: какие шансы были у русского народа выжить? И - в какую географию поставила его судьба?
Факт чрезвычайной экономической отсталости России по сравнению с остальным культурным миром не подлежит никакому сомнению. По цифрам 1912 года народный доход на душу населения составлял: в САСШ 720 рублей (в золотом довоенном исчислении), в Англии - 500, в Германии - 300, в Италии - 230 и в России - 110.
Итак, средний русский - еще до Первой мировой войны, был почти в семь раз беднее среднего американца и больше чем в два раза беднее среднего итальянца. Даже хлеб - основное наше богатство – был скуден. Если Англия потребляла на душу населения 24 пуда, Германия 27 пудов, а САСШ целых 62 пуда, то русское потребление хлеба было только 21,6 пуда - включая во все это и корм скоту. Нужно при этом принять во внимание, что в пищевом рационе России хлеб занимал такое место, как нигде в других странах он не занимал. В богатых странах мира как САСШ, Англии, Германии и Франции, - хлеб вытеснялся мясными и молочными продуктами и рыбой, - в свежем и консервированном виде.
Русский народ имел качественно очень рациональную кухню - богатую и солями и витаминами, но кладовка при этой кухне часто бывала пуста. Русский народ был, остается и сейчас, преимущественно земледельческим народом, но на душу сельскохозяйственного населения он имел 1,6 га посевной площади, в то время как промышленная и "перенаселенная" Германия имели 1,3, а САСШ - 3,5. При этом техника сельского хозяйства, а, следовательно, и урожайность полей в России была в три-четыре раза ниже германской.
Таким образом, староэмигрантские песенки о России, как о стране, в которой реки из шампанского текли в берегах из паюсной икры, являются кустарно обработанной фальшивкой: да, были и шампанское и икра, но - меньше чем для одного процента населения страны. Основная масса этого населения жила на нищенском уровне. И, может быть, самое характерное для этого уровня явление заключается в том, что самым нищим был центр страны, - любая окраина, кроме Белоруссии, была и богаче и культурнее. (…)
Промышленная реализация изобретений Ползунова, Яблочкова, Попова и Махонина (синтетический бензин) в России была почти невозможна, ибо благодаря технической отсталости и экономической бедности страны, для реализации всего этого не было никакой базы. Наша автомобильная промышленность, существовавшая и до революции, не могла развиваться, ибо для автомобилей не было дорог. Дорог не было потому, что а) страна была тишком бедна, б) при редкости населения на каждого жителя страны должно было бы прийтись большее количество верст шоссе, чем в какой бы то ни было иной стране мира и в) потому, что от трех до пяти месяцев в году русская зима делала ненужными никакие шоссе. Автомобильная промышленность была связана целым рядом пут не имевших решительно никакого отношения к политическому строю страны.
Наша бедность тоже не имеет к этому строю никакого отношения. Или точнее, - наша бедность обусловлена тем фактором, для которого евразийцы нашли очень яркое определение: ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ ОБЕЗДОЛЕННОСТЬ РОССИИ.
История России есть история преодоления географии России.»

…В концепции, над которой иронизировал И. Л. Солоневич, сегодня изменился один пункт. Во фразе «Потом пришел А. Ф. Керенский и устроил революцию» вместо «Керенского» называют «большевиков». (Доходит до смешного: как-то недавно по радио слышал рассуждения одной дамы с высшим гуманитарным образованием о том, что Государя Николая II, оказывается, большевики в 1917 году свергли!)
А в остальном сторонники «теории процветания» повторяют то же самое, что и «старая правая русская эмиграция». С некоторыми «вариациями»…

****

…Недавно у одного историка, человека субъективно честного, я прочитал фразу: «"Старая Россия" по своему развитию находилась между Францией и Испанией…»
Этот историк верил в то, что сказал. Сам он ничего не выдумывал, а основывался на общепризнанных в научной среде фактах (признанных ещё советской «академической наукой») и подмене понятий: «уровень развития» определяется по объёму промышленного производства страны…
Люди моего поколения должны помнить, что по общему объёму промышленного производства СССР в начале восьмидесятых годов прошлого века занимал второе место в мире (первое было у США). Именно по этому показателю Россия в 1913 году и «находилась между Францией и Испанией»…
Конечно, этот показатель не слишком «показательный». Без учёта объёма производства «на душу населения» и структуры промышленности он, как правило, о многом «умалчивает»… О положении в сельском хозяйстве этот показатель вообще «умалчивает». (А в России в 1913 году процентов 80 населения – это крестьяне...) Но в конкретном случае даже этот показатель достаточно красноречиво говорит о том, что находиться «между Францией и Испанией» не всегда хорошо.

УДЕЛЬНЫЙ ВЕС В МИРОВОМ ПРОМЫШЛЕННОМ ПРОИЗВОДСТВЕ В 1913 ГОДУ:
САСШ……………………………36 %.
Германия………………………16 %
Великобритания.…………14 %
Франция…………………………6 %
Россия.……………………………4 %
Прочие страны.……………24 %

В 9 раз меньше, чем в САСШ, в 4 меньше, чем в Германии, в 3,5 раза меньше, чем в Великобритании, в 1,5 раза меньше, чем во Франции…

Сам я родился в деревне и крестьянская жизнь в России меня интересует больше, чем развитие промышленности. Но здесь к «статистическим данным» по разным странам следует подходить намного осторожнее, чем к промышленной цифири. (Вот если бы цифры как-то скорректировать с учётом «географической обездоленности» - тогда другое дело. Но этого никто делать не умеет, в том числе и я.) Поэтому я больше доверяю оценкам умных людей, живших в то время. Например Антону Ивановичу Деникину. (Личность известная, представлять не буду.) Вот что писал Антон Иванович о крестьянских проблемах в 1917 году:
«Главный, более того – единственный вопрос, который глубоко волновал душу крестьянства, который заслонял собою все прочие явления и события, вымученный, выстраданный веками, – вопрос о земле.
Необыкновенно сложный и запутанный, он вспыхивал много раз в безрезультатных попытках бунта и насилия, подавлявшихся кроваво и беспощадно. Уже в годы первой революции (1905 – 1906) волна аграрных беспорядков, пронесшаяся над Россией и оставившая за собой след пожаров и разгромов помещичьих имений, указывала на то, какие последствия будут сопровождать свершившийся в 1917 году государственный переворот. Вопрос весьма сложный, какими мотивами руководствовался класс земельных собственников (помещиков), охраняя с такой страстностью и силой свои права: атавизмом или природным тяготением к земле, или соображениями государственными о повышении культуры землепользования, стремлением сохранить непосредственное влияние на народ, или, наконец, просто своекорыстием. Бесспорно только, что аграрная реформа запоздала. Долгие годы крестьянского бесправия, нищеты, а главное – той страшной духовной темноты, в которой власть и правящие классы держали крестьянскую массу, ничего не делая для её просвещения, не могли ни вызвать исторического отмщения»…

Я верю И. Л. Солоневичу и А. И. Деникину, а не современным пропагандистам… Это не значит, что я во всём согласен с Деникиным и Солоневичем.
(Такое невозможно хотя бы потому, что и сам Солоневич во многом не соглашался с Деникиным. Например, он язвительно отмечал: «Кое-кто из белых идеологов и сейчас еще повторяет мысль о том, что Белые Движения не были поняты русским народом. Можно было бы поставить вопрос иначе: почему народ должен был понимать ген. Деникина, а не ген. Деникин понимать русский народ? Величины как-никак мало все-таки соизмеримые»… )
Но если Деникин и Солоневич – последовательные и непримиримые враги большевиков – утверждают то же самое, что и большевики; я поверю Деникину, Солоневичу и большевикам, а не бывшим «членам КПСС» и комсомольским активистам, которых в 1917 году ещё «в проекте не было» и которые сравнительно недавно «круто изменили» свои «убеждения».


ПОСЛЕСЛОВИЕ:
Некоторые читатели могут спросить: «А при чём здесь Гражданская война?..»
Притом, что если мы хотим понять события Гражданской войны, то нужно знать, почему Нестор Иванович Махно, Александр Степанович Антонов и некоторые другие анархисты и эсеры, большевики и меньшевики до 1917 года непримиримо боролись с царизмом и шли на каторгу…